И представьте себе, подполковник этот оказался в конце концов вроде того что прав. Хотя тогда я даже рассердился на него. Про себя, конечно, рассердился, не очень заметно.

От Танюшки я вскоре опять получил почти что печальное письмо. Сил моих женских нет, писала она, жить без тебя. И не могу я понять в данное время, как считаться мне все-таки: замужней женщиной или просто, как все, свободной гражданкой? Даже Эльвира спрашивает:

- Да где же наш папа?

И опять растаял я от этого письма, опять закипела во мне любовь, а не злоба.

И в этот момент в нашем Доме офицеров приезжий лектор читал всех заинтересовавшую, ну, я не знаю как, лекцию "О любви и дружбе и семейной жизни". Исключительно для офицеров. Правда, потом обещано было повторить для солдат.

Был очень сильный мороз. Поэтому лекцию я лично слушал с пятого на десятое, с большими перерывами, потому что все время приходилось выбегать к подъезду - прогревать мотор нашего "бобика". Чтобы не прихватило морозом радиатор. Хотя он и с антифризом, но все-таки надо думать. И кроме того, эту лекцию я слушал из самых задних рядов, поскольку находился в Доме офицеров вроде того что неофициально, только как шофер начпродхоза.

Зато после лекции, когда приезжая поэтесса Шепетухина или Щеголихина читала свои собственные стихи тоже на тему о любви и дружбе, мне выпала, я считал, большая удача: замполит приказал отвезти лектора почти что за десять километров на взморье - в дом отдыха.

Седенький был лектор, на взгляд - еле живой. Хотя из самой Москвы. Все время задремывал, даже всхрапывал, пока я его вез. Но все-таки я решил посоветоваться с ним по моему вопросу. И он, похоже, слушал меня, даже переспрашивал:

- А Эльвире сколько лет? А Татьяне?

Будто-то в годах дело. Потом сказал, когда я уже довез его:

- Почитай, дружок, запиши, писателя Достоевского. Он хорошо входил во все такие тонкости психологии человеческой души. И в частности, женской души. Или можно даже Льва Толстого почитать, тоже неплохо освещал семейную жизнь.

Достоевского книг я достать не смог, хотя спрашивал в двух библиотеках. Книги писателя на похожую фамилию имеются, даже сколько угодно. А книги самого Достоевского, к сожалению, на руках. Многие, наверно, как и я, хотят разобраться в своей семейной жизни.

- Да зачем тебе Достоевский? - даже обиделась одна молоденькая библиотекарша. - Это все, - говорит, - уже отошло или вроде того что отходит. Ты, - говорит, - возьми что-нибудь из современной жизни. Про лосей вон хорошо пишет один писатель, правда, переводной. Или вот про жизнь в Африке возьми, если тебя шпионы, ты говоришь, не интересуют.

Но меня уже ничего не интересовало, кроме моих домашних дел.

Домой я ехал, когда окончился срок моей службы, как волк в клетке: все ходил по вагону взад-вперед, вроде того чтобы ускорить движение поезда.

2

Приехал я, возвратился в родной свой город. И, конечно, первым делом на автобусе - к себе на квартиру. А Танюшки, оказывается, дома нет. И Эльвира - в детском саду. Я - на пристань, в кафе. И вот, верите - нет, я порог переступить не успел, женщина невозможной красоты кидается мне навстречу и чуть не сбивает меня с ног. Целует и плачет: