После еды Брэнна принесла свою скрипку и они вдвоем с Мирой запели. Сегодня это были только веселые песни и резвые мелодии. Коннор притащил от себя яркий барабан и добавил к музыке немного туземного ритма. К удивлению Айоны, Бойл тоже ненадолго исчез и вернулся с гармошкой.

— Ты играешь? — изумилась она, глядя на инструмент в его руках. — Не знала, что ты умеешь!

— Я не умею. Ни одной ноты не сыграю. А вот Фин — тот может.

— Да я инструмент сто лет в руки не брал! — запротестовал Фин.

— А кто виноват? — Бойл сунул ему гармонь.

— Сыграй, Фин, — взмолилась Мира. — Устроим настоящий ирландский сейшен!

— Только не жалуйтесь потом, если я все испорчу. — Он взглянул на Брэнну. Та подумала, пожала плечами и, выстукивая ногой ритм, заиграла что-то легкое и плясовое. Коннор со смехом застучал палочками по разукрашенному барабану.

Фин подхватил мотив и размер и влился в ансамбль.

— Мне надо записать названия, на свадьбе могут пригодиться. Такие веселые, жизнерадостные песни! — Айона представила себя в своем шикарном белом платье, как они с Бойлом танцуют под эти бодрые, веселые мелодии в окружении родных и друзей, и просияла. — Вот так мы с тобой и заживем. Радостно!

Бойл ответил ей жарким поцелуем под продолжительное «О-о-о!» со стороны Миры.

Одним словом, в теплой, ярко освещенной кухне царили смех и веселье, звучала музыка и песни, и все это было намеренно вызывающим торжеством жизни, надежд на счастливое будущее, торжеством света.

А снаружи сгущался мрак, растекались тени, стлался по земле туман…

В бессильной злобе, охваченный завистью, этот туман изо всех сил тужился поглотить дом. Но ему мешали искусно возведенные заслоны, так что ему оставалось лишь затаиться, вынашивать свои замыслы и беситься из-за этого блеска и сияния, продолжая искать и искать слабое звено в цепи.

Почувствовав жажду, Мира перешла на воду и принесла стакан для Брэнны. На нее вдруг навалились усталость и легкое опьянение. Ей хотелось не столько пить, сколько глотнуть воздуха. Прохладного, влажного, темного воздуха.

— Вот пройдет Сауин, — мечтательно произнес Коннор, — и закатим настоящий кейли. Позовем соседей со всей округи, как делали мама с папой. Где-нибудь поближе к Рождеству, а, Брэнна?

— Поставим у окна елку, зажжем во всем доме свет… И чтобы столы ломились от яств. Обожаю Рождество! Считай, что я согласна.

Коннор редко прибегал к телепатическому общению с сестрой, но сейчас это показалось уместным.

— Он близко, кружит совсем рядом, напирает что есть сил. Чувствуешь его?

Брэнна кивнула, но продолжала улыбаться.

— Он летит на музыку, как оса на свет. Но мы еще не готовы, не совсем готовы ему противостоять.

— Но это шанс попробовать свои силы, и его нельзя упустить.

— Тогда так и скажи ребятам. Рискнем — и пусть внезапность сыграет нам на руку.

И Коннор, и Брэнна видели, что теперь Фин тоже ощущает давление, чувствует эти черные пальцы, скребущиеся о яркий свет. Коннор видел, как едва заметно вздрогнула Айона, когда он мысленно обратился к ней.

Она сжала руку Бойла.

Коннор поискал глазами Миру.

И, едва осознав, что ее в комнате нет, буквально увидел, как она протягивает руку, чтобы распахнуть дверь дома.