Я заколебался, но продолжал.

– В пистолете были серебряные пули, – сказал я.

Мой дядя молчал долгое время. Я знал, о чем он думает.

– А другая фигура? – наконец спросил он.

– Не знаю. На ней надет капюшон. Мне кажется, она очень стара. И кроме этих двух…

– Да?

– Голос. Очень нежный голос. Зовущий. Огонь. И за огнем лицо, которое мне ни разу не удалось увидеть ясно.

Мой дядя кивнул. В комнате становилось темно, и я с трудом различал черты его лица, а дым снаружи растворялся в тенях ночи… Но слабое мерцание все еще было видно среди деревьев… Или это было только моим воображением?

Я кивнул на окно.

– Я видел этот огонь раньше, – сказал я дяде.

– Что в этом странного? Отдыхающие всегда разводят костры.

– Нет. Это Огонь Нужды.

– Это еще что такое?

– Это ритуал, – сказал я. – Как костры шотландцев, которые они разводят в середине лета. Но Огонь Нужды разводится только во время несчастий. Это очень старый обычай.

Дядя отложил свою трубку и наклонился вперед.

– В чем дело, Эд? Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?

– Я думаю, что психологически это можно назвать комплексом преследования, – медленно ответил я. – Я… верю в то, что раньше не принимал всерьез. Мне кажется, что кто-то пытается разыскать меня, что он уже разыскал меня. И зовет. Кто это, я не знаю. И что от меня хотят, я тоже не знаю. Но некоторое время назад я разыскал еще одну вещь – шпагу.

Я поднял ее со стола, сделав выпад.

– Это не то, что мне надо, – продолжал я. – Но иногда, когда мой ум… блуждает, что-то снаружи заполняет его. Например, необходимость иметь шпагу. И не просто шпагу – одну единственную. Я не знаю, как она выглядит. Но я сразу узнал бы ее, если бы держал в руке.

Я засмеялся.

– И если бы я вытащил ее из ножен, я сумел бы задуть этот огонь, как пламя свечи. А если бы я вытащил ее полностью, то всему миру пришел бы конец!

Мой дядя кивнул головой. После минуты молчания он заговорил.

– Врачи, что они говорят? – спросил он.

– Я знаю, что они скажут, если я обращусь к ним, – угрюмо ответил я. – Полное сумасшествие. Если бы я в этом был уверен, мне было бы легче. Прошлой ночью убили одну собаку, ты знаешь об этом?

– Конечно. Старого Герцога. Его видно загрызла собака с соседней фермы.

– Или волк. Тот самый волк, который проник ко мне в комнату прошлой ночью и стоял надо мной, как человек, и отрезал клок моих волос.

За окном, далеко, что-то вспыхнуло и вновь ушло в темноту. Огонь Нужды.

Мой дядя поднялся со своего места и стоял, глядя на меня в сумерках. Он положил свою большую руку мне на плечо.

– Думаю, что ты болен, Эд.

– Ты думаешь, что я сумасшедший. Что ж, может быть и так. Но у меня предчувствие, что скоро я это узнаю – так или иначе.

Я поднял шпагу в ножнах и положил ее себе на колени. Мой дядя опять сел, и долгое время мы сидели в молчании.

В лесу на севере ровно горел Огонь Нужды. Я не мог его видеть. Но его пламя кипело в моей крови – опасно, злобно.

Я не мог заснуть. Нечем было дышать – жаркая духота летнего вечера накрыла меня, как одеялом. В конце концов я не выдержал, встал и отправился в гостиную, беспомощно ища сигареты. Из открытой двери до меня донесся голос дяди: