— Надоело, — прошептал Пак.
Он боялся признаться, сболтнуть кому-нибудь, что давно уже ненавидит людей. Всех без исключения.
У Лешки-наркошки стресс ушел в героиновую дурь. Мужики пили водку как лекарство. Пак не пил. Он ушел от всего в ненависть, как в броню. Потом броня стала плотью. Он сам не заметил как.
Долгие годы он и пальцем не трогал ни одного задержанного. Считал недостойным себя выбивать показания вместе е кровавой харкотой. Выманивал, давил логикой, хитрил, льстил, заигрывал, короче — играл. Но никогда не бил.
А потом сорвался. Легко тому, кто метелил клиентов всегда и по любому поводу, кто наперегонки бежал, если следак просил «повлиять» на упрямого клиента. А если не делал этого никогда? Нет, Пак не почувствовал ни кайфа, ни опьянения. Он стал презирать себя. А потом уже всех. Кто служил рядом. Кто сидел в камерах. Кто жил вокруг.
Никому об этом не рассказывал. Долго не мог признаться даже себе. А признавшись, успокоил себя мыслью, что один черт — так и таким долго не протянет. И разрешил себе все.
Разваливать дела, чтобы отдать ежемесячный взнос вышестоящим начальникам, — без вопросов. Сбывать оружие — без проблем. Наехать по полной программе на коммерсанта — только свистни и заплати. Был короткий промежуток, когда он убедил себя, что делает все из оперативной необходимости. Что играет со всеми в какую-то непонятную самим же игрокам игру. Даже верилось иногда, что придет срок, дадут команду, всех прикажут прижать к ногтю, а он, Пак, будет самым информированным и самым беспощадным. Не вышло. Ничего не менялось. Слишком многие не хотели никаких перемен. Косметический ремонт, не более, а не кровавая баня с последующим покаянием, которая мерещилась в снах Паку. И вырвал из сердца последние надежды. Как оказалось, вместе с сердцем.
Последнее время он зарабатывал сам. Вернее, в надежной группе таких же, как он, без надежды, веры и чести. Громили коммерсантов. Крупных и по-крупному. Наводки шли стопроцентные, деньги вышибались без особых проблем и последствий. Попав в группу ментов, возглавляемую полковником ФСБ, Пак сразу осознал, это точно не навсегда. Год-два от силы. И был даже этому рад.
Срочно
т. Салину В.Н.
«Ланселоту» для проведения оперативно-розыскных и неотложно следственных действий придана оперативно-техническая группа и группа силового обеспечения в количестве шести человек, имеющих опыт задержания особо опасных преступников.
В настоящее время «Ланселот» с подчиненными ему группами заняли позиции в районе ОВД «Останкинский».
Владислав
Микроавтобус «мерседес» припарковали за квартал от ОВД, чтобы не тревожить его обитателей.
Снаружи барабанил нудный холодный дождь. Стекла микроавтобуса запотели. Улица за окном казалась до крыш заполненной мутный туманом.
Им удалось только разглядеть размытые красные огни задних фар машины, увозящей прокурора Груздя.
Барышников убавил громкость в приборе слухового контроля, нудный скрип половиц и размеренный топот ног стихли и больше не резали слуха. Вероятно, Пак молча, в одиночестве мерил шагами кабинет, других звуков жучок, незаметно поставленный Колькой, в эфир не передавал.