- Я вот что надумал, - сказал Деряба. - Если мы в огонь бросим кусок шкуры, она завоняет и отпугнет этих друзей.

- Ну да, - сказал Шмурло. - Или как раз приманит.

- Это уж как повезет. - И Деряба острым зубом отрезал добрый шмат от своего плаща.

Завоняло действительно нестерпимо, только движение в лесу стало еще сильнее, послышались знакомые уже зазывания голяков. Полковник и капитан встали на узкой полоске между огнем и обрывом, держа оружие наготове.

Раздался нежный звон, и по ту сторону костра прямо из земли стал подниматься зеркальный диск. Деряба и Шмурло отскочили в стороны, потому что жар стал совсем нетерпимым.

Костер отразился в диске, и сверкающий огненный луч-дорожка пересек реку и остановился у подножия такого же диска-зеркала, появившегося из-под земли на том берегу. Вой голяков стал громче - они приближались.

- Сделай что-нибудь, Степа! - простонал полковник.

Деряба подскочил к огненной дорожке, потыкал в нее дубинкой, потрогал рукой - холодная.

- Не бойся, полкан, бежим! - Капитан толкнул упирающегося Шмурло на дорожку и помчался за ним. Через несколько секунд они были на другом берегу.

- Смотри! - крикнул Деряба и показал на покинутый берег. - Они тоже за нами мылятся!

Действительно, там толклись расплывчатые силуэты, горели глаза, сверкали зубы. Наконец первый из голяков попробовал встать на огненную дорожку. Она сильно прогнулась, но выдержала.

- Придумай что-нибудь, Степа! - взмолился Шмурло.

Деряба подбежал к здешнему зеркалу и попытался повалить его на землю. Не тут-то было. Капитан качнул его в сторону - тоже без результата. Тогда Деряба встал перед диском и широко распахнул полы своего плаща, закрыв почти всю отражающую поверхность. Дорожка побледнела, порвалась, голяк завыл и провалился на дно. Остальные толклись на берегу, не рискуя повторить подвиг своего товарища. Шмурло догадался снять плащ и завесить им зеркало.

- Вот так и держи! - обрадовался Деряба. - А я с собой уголек не забыл, сейчас и тут костерок разведу, только в стороне...

Шмурло стоически держал оборону перед зеркалом до тех пор, пока хворост на том берегу не прогорел совсем.

- Придумано ловко, - хвалил Деряба устроителей огненного моста. - Вот почему кострище такое большое - они же тут и на транспорте переезжают. Зеркало, должно быть, поднимается при соответствующей температуре, а на этой стороне - автоматически...

- Нет, - сказал Шмурло. - Костер мы долго жгли, и оно что-то не поднималось.

- Значит, когда солнце зашло, фотоэлемент сработал. Переправа ведь только ночью может действовать...

- Нет, - сказал Шмурло. - Зеркало поднялось, когда ты шкуру в огонь бросил.

- И такое тут может быть... Эге, полкан, а ведь слесаря-то до нас переправились, значит, прошлой ночью! Значит, мы от них на сутки когда-то успели отстать!

- Ну и черт с ними, догоним.

- Верно, - сказал Деряба и добавил:

Хорошо тому живется,

Кто на этом берегу:

Съесть его не удается

Ни начальству, ни врагу!

- Это еще что такое? - спросил Шмурло.

- Как что? - удивился Деряба. - Ксива, конечно.

Очень мало документальных свидетельств осталось о подготовке первого на листоранской земле пленума. Правда, вел тогда хронику известный летописец Абрмот Привыкший, чей манускрипт впоследствии ни с того ни с сего обнаружился в Краснодольской краевой библиотеке среди приговоренных к списанию газет и журналов. Вот что он сообщил: