Древний солдатский принцип «запас карман не тянет» возобладал над ленью, и я все-таки прихватил с собой кое-что: свою счастливую зажигалку, новые джинсы цвета электрик и пару гражданских рубашек.

Не успели мы отдышаться после сборов и бегов по Академии туда-обратно, а служебный монорельс уже домчал нас до космодрома Колчак. Там наш пассажирский модуль был выхвачен загребущими лапами мехпогрузчика прямо из вагона и задвинут в тяжелый флуггер типа «Андромеда», в одну из восьми стандартных грузовых ячеек.

В остальных ячейках, как стало ясно уже на авианосце, покоились модули с запакованными истребителями.

Модульная система работает четко и эффектно, как моя счастливая зажигалка. Двадцать минут назад мы еще стояли на плацу, а сейчас наша «Андромеда» уже выруливала на стартовый стол.

На наши плечи с медвежьей нежностью опустились лапы автоматических фиксаторов.

– Легкого старта! – пожелал Тоцкий.

– Легкого старта, товарищ эскадр-капитан!

Ради горстки кадетов и нескольких новых флуггеров авианосец, конечно же, приземляться на космодром не стал. Он ожидал нас на геосинхронной орбите, куда «Андромеда» и прибыла через полчаса после взлета.

Так мы впервые в жизни очутились на настоящем боевом авианосце. «Дзуйхо» – приписанное к нашей Академии учебное корыто японского производства и иначе как «Муха» кадетами не именуемое – боевым авианосцем, увы, называться мог лишь в целях стратегической дезинформации противника.

Сутки кадета расписаны по часам и минутам. Опоздал на девяносто секунд в столовую – ходи весь день голодным. Опоздал в аудиторию – сутки карцера. В военное время, кстати, отсутствие на занятии приравнивается к дезертирству. Со всеми вытекающими.

Впервые за три года – не считая редких поощрительных увольнений и коротких летних вакаций – расписание было скомкано и выброшено на мусорку. Из-за этого среди самых-самых дисциплинированных началась своеобразная ломка. В самом деле: по расписанию у нас сейчас были «Статуты орденов», а у ребят с четвертого курса – «Боевое применение ракет».

Они готовились, они зубрили. Может, во сне бриллианты на Ордене Победы пересчитывали и перевзвешивали, «Овода» применяли по активно маневрирующей цели на больших дальностях, а «Мурену» – по линкору, в упор.

И вот, вместо того, чтобы получить заслуженные десять баллов, зубрилы оказались в каком-то сумрачном помещении, где контейнеры с этими самыми «Оводами» и «Муренами» лежат штабелями безо всякого видимого интереса к ним со стороны экипажа. А с Орденами Победы и того хуже. Ни одного Ордена Победы на офицерах не замечено.

Мимо нас по направлению к площадке с «Андромедами» провезли несколько контейнеров, в каких обычно транспортируются разобранные на части истребители. Груз на этот раз был нестандартный. Кое-какие детали в контейнер не вписались и торчали из-под неплотно прикрытых верхних створок.

Чтобы створки не болтались, контейнер обмотали в несколько витков длинным обрезком кабеля. Проявили, так сказать, смекалку и находчивость в боевой обстановке.

Собственно, в контейнере, как и положено, находился разобранный на части истребитель.