- А эта поездка не была связана с секретом волосковского кармина?

- Нет.

- Откуда вы это знаете?

- Я присутствовал при разговоре Стрельцова с Бонэ.

- Где и когда происходил этот разговор?

- В конце января Бурлак-Стрельцов приехал на квартиру к Бонэ, показал ему пурпурную краску, которая появилась к тому времени во Ржеве, и сказал, что теперь, наконец, появился шанс отыскать норыгинское наследство. Бонэ с ним согласился, и они договорились о совместной поездке во Ржев, которая состоялась во второй половине января.

И вновь Косачевский предложил свидетелю расписаться под своими показаниями.

- Елпатов знал о цели этой совместной поездки?

- Конечно. Он был очень заинтересован в "норыгинском наследстве". Если бы розыски Бонэ и Бурлак-Стрельцова увенчались успехом, то это дало бы ему и Бурлак-Стрельцову миллионные барыши.

- Вы только поэтому думаете, что он знал о цели поездки?

- Нет, не только. Елпатов мне сам об этом говорил. Он финансировал командировку Бонэ, посулив тому в случае удачи двадцать тысяч рублей и пожизненный пенсион ему и его супруге. Бонэ со свойственным ему бескорыстием отказался от какого-либо вознаграждения. Он считал, что норыгинское наследство должно принадлежать России и способствовать его поискам - долг каждого русского патриота.

- Елпатов и Бурлак-Стрельцов заключали какое-нибудь соглашение на тот случай, если норыгинское наследство будет обнаружено?

- Насколько мне известно, только устное, хотя Елпатов и считал господина Стрельцова малонадежным партнером.

- Для этого были основания?

- Да. Господин Бурлак-Стрельцов никогда не отличался в делах особой щепетильностью, а к тому времени его финансовое положение оставляло желать лучшего, что могло оказать дополнительное влияние на его подход к деловым отношениям.

- То есть мог и смошенничать?

- Я этого не говорил. Я говорил лишь об отсутствии излишней щепетильности и расстройстве дел.

- Если такая формулировка вас больше устраивает, я не возражаю, - сказал Косачевский, который уже до этого составил себе представление о Бурлак-Стрельцове. - Но давайте вернемся к их устному соглашению. К чему оно сводилось?

- Перед отъездом во Ржев Бурлак-Стрельцов зашел ко мне.

- Чтобы поделиться своими планами, как облагодетельствовать Россию?

- Нет, чтобы занять деньги - пятьсот рублей, которые он обещал мне вернуть после получения наследства.

- Кстати, наследство было большим?

- Двухэтажный каменный дом, который он собирался продать, и около двадцати тысяч деньгами и ценными бумагами. Учитывая широкий образ жизни господина Стрельцова, такое наследство трудно признать большим. Как говорится, на один зуб.

- Понятно.

- Я выписал ему вексель на пятьсот рублей, и он мне сказал, что, если удастся разыскать бумаги Норыгина, то Елпатов возьмет его компаньоном в новое красильное дело и выплатит ему пятьдесят тысяч рублей наличными, что даст ему возможность полностью преодолеть финансовые трудности. Бурлак-Стрельцов, которому весьма свойственно прожектерство, очень надеялся на успех и строил воздушные замки.