В собрании Бурлак-Стрельцова, которое занимало, помимо диванной, еще две примыкающие к ней комнаты, насчитывалось около шестидесяти ковров различных размеров. Тут были яркие, похожие на экзотические гигантские цветы "галаче" XV века из южной Индии с широкой каймой и традиционными лотосами - в виде бутонов и распускающихся цветов; красные и темно-синие старые афганы с граблями и песочными часами на бордюре, с рядами восьмиугольников и мотивом следа слоновьей ступни; поражающие четкостью рисунка и контрастностью расцветки ковры XVI века из Армении с изображением борьбы между драконами и фениксами.
Бурлак-Стрельцов подвел Косачевского к висящему на стене большому "звериному" ковру, где в центральном поле среди сложного переплетения цветочной орнаментики были изображены леопарды, преследующие благородных оленей.
- Десять тысяч рублей золотом, - не без гордости сказал он. - У французского консула сторговал - пятнадцать тысяч сукин сын просил. Еле уломал. XVI век.
Красочный многоцветный ковер отливал благородной сединой столетий ковровой патиной.
- Бобер, истинный бобер, - говорил Бурлак-Стрельцов, любовно поглаживая ковер ладонью.
Косачевский потер между двумя пальцами ворс ковра. Он был жестким и сухим. Ворс "антиков" обычно более мягок и эластичен. Бонэ называл XIX и XX века веками фальсификаций.
"Когда-то седина была верным признаком "антиков", - говорил он Косачевскому, - а теперь ковровая патина зачастую свидетельствует лишь о степени квалификации жуликов и о их знакомстве с химией".
Косачевский посмотрел на светящееся тихим восторгом лицо Бурлак-Стрельцова, который продолжал гладить ковер, и ласково сказал:
- Боюсь, что вас надули.
Бурлак-Стрельцов не понял.
- Да, я знаю, что переплатил, - самодовольно и благодушно откликнулся он. - Но я не жалею об этом. Уж больно хорош.
- Я о другом.
- Простите?..
- Ковер-то из новых.
- То есть?
- Подделка под "антик".
Бурлак-Стрельцов снисходительно улыбнулся.
- Ну что вы, господин Косачевский! Посмотрите только, какая великолепная патина! Такую патину искусственно не создашь.
- Вы недооцениваете мастерство нынешних умельцев, - нравоучительно сказал Косачевский. - А зря. В человека надо верить. Вот, пожалуйста. - Косачевский разогнул ворс ковра. - Обратите внимание на места вязки узлов. Видите? Они значительно живее окрашены, чем ворс. О чем это свидетельствует? То-то и оно. И густота ворса неоднородная. А тут нити утка видны... Чтобы нейтрализовать действие кислоты, щелочь пораньше применять следует. А они снебрежничали, вот и сожгли кислотой.
- Вы думаете, кислота?
- Да. Скорей всего, лимонная.
К ним подошел, заинтересовавшись разговором, Белов. Осмотрел места вязки узлов, засмеялся, демонстрируя молодые, белые, как кипень, зубы.
- О чем разговор? Конечно же, кислота и, конечно же, лимонная. Какие тут сомнения? Видите, какие узелки, Иван Иванович? А сработано неплохо - первый сорт. Сколько заплатили? Десять тысяч? За такую работу не так уж дорого. Мастер работал. Но вам, Леонид Борисович, надлежит свои таланты растрачивать не в Совете милиции, а у нас в комиссии. Уж больно у вас глаза приметливы.