Приведя Шикамару в сознание еще раз, был уже в своем теле, и начал навешивать ему на уши рамен о том, что это была шутка с использованием хенге. Судя по взгляду, он мне ни разу не поверил, но это уже его проблемы, надеюсь.

Но с тем, что я, чихая, спонтанно сменил тело, нужно разобраться, да и одежду на второе тело надеть, или не стоит?

После бани отправился совершать страшную мстю. А именно: пошел в госпиталь и оставил у главгада бумажку, из которой следовало, что я больше не ученик академии, и не шиноби, так как не сдал экзамен, соответственно, и не практикант, так что счастливо оставаться.

Пока собирал вещички, ко мне заглянул Кабуто. Узнав о том, что я не стал шиноби, да и из госпиталя ухожу, у него случился шок. Челюсть отправилась в путешествие к ядру планеты и очки с морды лица съехали, а сам он застыл каменным изваянием самому себе. Да у него, наверное, в голове не укладывается, как тот, кто реанимирует практически мёртвых, умудрился завалить простейший экзамен, или куда смотрит руководство деревни. А после того, как пришел в себя побежал строчить послание Орычу о том, что макак вообще крышей протек.

Завернули меня на главных воротах деревни, через которые приходят и уходят гражданские, а также заказчики и гости деревни. Завернули не сразу, вечные сторожа просто прифигели от вида того, как оружие деревни с вещами прогулочным шагом через главные ворота сваливает из деревни.

Доставили меня под светлы очи Хокаге в рекордные сроки и без промедления. В кабинете помимо макака присутствовали: старейшины, Данзо, главгад всея госпиталя и Умино, который старался прикинуться мебелью.

Первый вопрос был от старейшин и сводился к простому: куда это ты намылился? На что я невинно похлопал глазами и сказал, что переезжаю, так как шиноби стать не вышло, и куковать тут смысла нет. Тем более, что по законам я теперь не являюсь главой клана Узумаки, таковым может быть только шиноби, что логично, главой клана шиноби должен быть шиноби. Но квартал я законсервировал до тех пор, пока в деревне не появится представитель клана Узумаки, который будет шиноби и сможет вступить в право владения.

Старейшины провизжали о том, что я не имею права уходить, но на мой невинный вопрос: почему? Внятно ответить не смогли. Третий постоянно на них зыркал, видать, дошло наконец до болезного, что без закладок на верность, новость о квартиранте я могу воспринять не очень хорошо.

Больше всех хмурился Данзо, который прекрасно понимал, что если начать меня удерживать, то свалить я смогу, да так, что хрен чем меня удержишь, а если и удержишь, то о поставках зелий и прочего можно забыть. Главгад также понимал ту ЖОПУ, которая начнется у него в госпитале, уж очень они привыкли, что смертельный исход случается, только если не успели дотащить тело до меня, да и печати тоже требуют настройки, корректировки и зарядки, а некоторые все еще не починены.

Макак тоже глубину задницы осознал, точнее, его туда загнали Данзо и главгад, которые, видать, не один час выделывали всякие непотребства с его мозгом.

Ну, а я, так же невинно хлопая глазами, поведал, что, дескать, проспал, конечно, осознаю свою вину, но я ведь делом был занят, печать для госпиталя чинил, да и лечебные препараты делал. И ведь опоздал-то ненамного, но вот один товарищ, и кивок в сторону Умино, отказался принимать у меня экзамен и, вообще, сказал, что в деревне мне делать нечего, так как шиноби мне не стать.