— Но что ты сам думаешь? — не выдержала я. — Ты же у нас вечный мозг команды.

— В этот раз мозгом назначен командор Орлов, — с суровой мужской болью выдохнул котик. — Как профессионал, связанный присягой, я лишь выполняю любой его приказ. Но проявлять инициативу — увольте.

— Зависть… — с пониманием протянула я.

— Ничего ты не понимаешь, — рассеянно буркнул кот, вглядываясь куда-то за мою спину.

Я обернулась и увидела роскошную архангельскую кошку трехцветной масти, которая сидела на низком заборе и строила глазки нашему толстуну. Мгновением позже она практически послала ему лапкой воздушный поцелуй и исчезла за забором. Кот, бесстыже бросив меня, тут же кинулся следом, бормоча что-то невнятное о необходимости сбора информации у местного населения.

Впрочем, я даже не пыталась его задержать. В конце концов, может, он действительно пошел только за информацией. Хотя, как я понимаю, Анхесенпе лучше об этом не говорить. Между нами, я уже устала его перевоспитывать. А в их кошачьем семействе все хороши. Особенно котята.

Я вспомнила, как эти маленькие мерзавцы успешно сперли у меня щипцы для завивки волос, а потом ходили по хоббитскому кварталу, стучали в двери и, угрожая плойкой, требовали сосиски и колбасу.

— Шустрые малыши, — невольно улыбнулась я, вспомнив, как они катили «реквизированные продукты» в двух тачках. А потом вдруг заметила странную процессию…

Шесть разновозрастных мышек с узелками за плечами, скорбно повесив хвостики, шли по улице, пугливо озираясь и прячась от случайных прохожих.

По какому-то невнятному наитию я вытащила из-под рубахи висящий на шее кулон-переводчик, нажала кнопку активации и спросила:

— Что, маленькие мои, коты совсем достали?

Замечательное изобретение этот кулон-переводчик, он сам опознаёт и делает понятным разговор с любым говорящим существом, включая животных, сказочных персонажей и даже роботов-неандроидов, на каком бы языке они ни изъяснялись. Причем действует он в обе стороны.

— Так оно и что ж, если бы коты… — со вздохом ответил самый старший, совершенно не удивляясь моему знанию мышиного языка. — Нечисть-от поганая достала. Заставила горькая судьбинушка-то покинуть дом родной…

— Бывает, — посочувствовала я. — А вы сами откуда?

— С ресторации «Трескоед»-то, матушка…

— Тогда стоп. — Я выставила ногу перед их удивленными мордочками. — С меня кулебяка, с вас — ответы на несколько вопросов. Договорились?

— Со всем нашим уваженьицем. — Мыши не стали возражать, опустили узелки и выжидательно уставились на меня.

Из их сбивчивого рассказа выходило, что это многочисленное семейство со всем пометом давно жило в подвале ресторана «Трескоед» вместе с такими же мышиными семьями, пока там не поселилась кикимора. Бедные мыши, всхлипывая, подробно описали страшное одноногое существо женского пола, с выпученными глазами и своей типической манерой речи. Я с самым сострадательным выражением лица выслушала печальнейшую историю о том, как злобная кикимора в течение какой-то недели выжила из их обиталища восемнадцать мышиных семей.

Причем поначалу она вела себя достаточно прилично и по-добрососедски, интересуясь исключительно треской. Но постепенно, набирая силу, вынудила к эмиграции все мышиное племя, без малейшего повода и объяснений. Эти держались до последнего, однако что они могли, кроме писклявых призывов к совести…