— Я там тростник видела, — сказала она. — Хочу себе капюшон сплести. — И, повесив лук и колчан на ветку, она двинулась сквозь папоротники к ручью.

Волк нехотя поднялся и потащился за ней.

Торак тоже сходил к ручью и наполнил водой бурдюки. Вскоре послышались шаги возвращающейся Ренн.

— Быстро ты, — сказал он, не оборачиваясь.

— Вон! — проревел у него за спиной чей-то голос. — Вон из долины Ходеца, или Ходец вам глотки перережет!

Торак резко обернулся и прямо перед собой увидел какого-то великана с ножом.

В глаза ему тут же бросились уродливое, грубое, точно древесной корой покрытое лицо, длинные волосы, ужасно грязные и спутанные, и накидка из желтых осклизлых стеблей тростника. Наконец-то получил свое объяснение и преследовавший их запах падали: на шее у великана висела основательно подгнившая тушка голубя.

Если честно, Тораку показалось, что и сам этот человек несколько подгнил: гнилостный запах исходил и от его пустой воспаленной глазницы, и от черных десен с раскрошившимися остатками зубов, и от искривленного носа, с кончика которого свисала длинная желто-зеленая сопля.

— Вон! — снова взревел он, размахивая ножом из зеленого сланца. — Нарик и Ходец вам говорят: пошли вон!

Торак быстро положил на макушку оба своих кулака — это был жест миролюбия.

— Послушай, — обратился он к разгневанному великану, — мы пришли как друзья и не желаем тебе зла…

— Так они уже сотворили зло! — взревел тот. — Они принесли его с собой в нашу прекрасную долину! Всю ночь Ходец за ними следил! Всю ночь только и ждал, что они сотворят в его долине зло!

— Какое зло? — с отчаянием спросил Торак. — Мы никому не хотели причинять никакого зла!

В зарослях послышался шорох, и оттуда выскочил Волк. Торак крепко прижал волчонка к себе, чувствуя, как колотится его маленькое сердечко.

На волчонка великан даже внимания не обратил, зато сразу услышал шаги Ренн.

— Ишь, крадется, подлая! — оскалился он и быстро обернулся, размахивая у Ренн перед носом своим ножом.

Ренн отскочила, чем еще больше разозлила незнакомца.

— Она что, хочет, чтобы это все в воде оказалось? — вскричал он, срывая с ветки их луки и колчаны и размахивая ими над ручьем. — Она хочет посмотреть, как они поплывут, эти хорошенькие стрелы и сверкающие луки?

Онемев от ужаса, Ренн замотала головой.

— Тогда пусть они быстро бросят свои ножи на землю — иначе все это полетит в воду!

Ренн и Торак понимали, что выбора у них нет, и одновременно бросили к ногам Ходеца ножи, а тот быстро спрятал их под своим балахоном из тростника.

— Что ты от нас хочешь? — спросил Торак, слыша в ушах бешеный стук собственного сердца.

— Вон! — снова проревел великан. — Ходец сказал им! Нарик сказал им! А гнев Нарика страшен!

Ренн и Торак одновременно оглянулись, надеясь увидеть этого Нарика, кем бы он ни был, но вокруг стояли только окутанные туманом деревья.

— Хорошо, мы сейчас уйдем, — сказала Ренн, не сводя глаз со своего лука, зажатого в огромной ручище.

— Но не вверх! Пусть они уходят здесь! — И Ходец указал прямо на скалистую стену ущелья.

— Но… здесь же невозможно подняться! — удивилась Ренн. — Здесь слишком круто…