Тишина оглушила Торака. Сердце его сжалось от ужаса, ибо он понял, что одновременно стихли и вопли волчонка. Не случилось ли с ним чего? Но конечно же… конечно, люди племени Ворона не осмелятся причинить вред такому лесному охотнику, как волк.

Торак сломя голову кинулся сквозь густой подлесок к стоянке. Бежать приходилось в гору, рядом меж разбросанных всюду огромных валунов, скользких от мха, вилась река.

Торак увидел впереди завитки дыма, поднимавшиеся к тяжелым набрякшим тучам. Стоянка, должно быть, совсем рядом. Торак присел на корточки, напряженно прислушиваясь к звукам возможной погони, которые вполне могла заглушать шумливая речка. Он то и дело затаивал дыхание, опасаясь услышать резкий свист выпущенной стрелы и ощутить, как ее острый наконечник вонзается ему между лопатками.

Но вокруг было тихо. А что, если ему все же удалось обмануть их и они продолжают преследовать его в северном направлении?

Сквозь деревья Торак заметил впереди что-то большое, застилавшее ему обзор, и резко остановился. Он догадывался, что это может быть, и очень надеялся, что ошибся. Медленно, с опаской двинулся он к этому предмету.

Точно гигантская жаба, перед ним возник могильный курган. Курган был довольно приземистый, всего на голову выше Торака, и весь порос мхом и кустиками черники. За ним виднелись еще два кургана, поменьше, а вокруг них густо росли тисы, полузадушенные побегами вечнозеленого падуба.

Торак рванулся было назад, не зная, как поступить. Однажды они с отцом набрели на такие курганы… а здесь, должно быть, кладбище племени Ворона: то место, куда они относят своих мертвых.

Путь к стоянке — и к Волку — лежал прямо через это кладбище. Но Торак не был уверен, что осмелится пройти здесь. Ведь он не принадлежал к племени Ворона и не решался осквернить столь священное место, опасаясь рассердить мертвых предков этих людей…

Туман проплывал над могильными курганами, цепляясь за бледные, похожие на привидения сухие побеги болиголова, качавшиеся у Торака над головой, и за красноватые стебли кипрея, с едва слышным шорохом ронявшего на землю сухие семена. А вокруг высились темные, настороженные деревья; эти деревья всю зиму оставались зелеными и никогда не спали, а теперь чутко прислушивались к каждому шагу Торака. На ветвях самого высокого тиса сидели три ворона и внимательно на него смотрели. «Интересно, — отчего-то подумал он, — который из них является хранителем этого племени?»

И тут же услышал позади лай собак.

Он попался в ловушку! Хитрый Фин-Кединн, широко раскинув сеть погони, затем быстро стянул ее и поймал рыбку.

Бежать Тораку было некуда. Течение в реке было слишком быстрым, чтобы запросто ее переплыть, а если взобраться на дерево, то вороны тут же сообщат охотникам, где он скрывается, и те подстрелят его, точно загнанную белку. Если же он попытается спрятаться в густых зарослях, собаки вытащат его оттуда, как ласку.

Торак повернулся к преследователям лицом, хотя защитить ему себя было нечем; в руках у него не было даже камня.

Он попятился и уперся спиной в склон ближайшего кургана, с трудом подавив желание закричать от ужаса. Его поймали, загнали в угол — и живые преследователи, и их мертвые предки.