– А что же делать? Убить же могут!

– Не для того его в плен брали, чтобы убить! Хотели бы убить – ты бы сейчас труп перед собой видел. Выкуп хотят. Подожди несколько дней – от них кто-нибудь явится, скажет – сколько хотят. Лишь бы боярин твой язык за зубами держал. Скажет, что из Москвы, – сразу цену поднимут. Знаю я их уже! Те еще бестии! Окорот бы им дать, да силенок мало. Это люди Саид-мирзы, он сейчас здесь верх держать пытается. Остальных мы или к миру приучили, или побили крепко – раны теперь зализывают.

– А ты знаешь, где их кочевье?

– Так они дольше трех дней на одном месте не стоят. Как отары ихние траву вокруг кочевья выщиплют, так они на новое место переходят. Однако же от речки далеко не уходят – Карамыком называется.

– Где же река-то?

– Да какая там река. Речка-мутнянка. Десять шагов в ширину, солоноватая, а песку да глины несет – свои пальцы в воде не увидишь.

– Дай людей вылазку сделать!

– Не дам – попусту все полягут. Нет у меня столько людей, чтобы кочевье окружить. А коли в кольцо не взять, все едино – уйдут. На коней – и ищи их потом в степи.

– Чего же делать?

– Ждать.

Казаки спустились со стены, оставив на ней лишь дозорных. Может – и прав атаман?

Я нашел на постоялом дворе слуг боярина.

– Ногаи боярина в плен взяли!

Слуги застыли в удивлении.

– Так ведь стрельцы же в охране были.

– Побили стрельцов, всех до единого. Кто у вас за старшего?

Вперед выступил уже знакомый мне слуга, который спускал на меня пса.

– Прохор? Если мне память не изменяет.

– Он самый.

– Деньги у боярина где?

– Не отдам! – насупился слуга.

– Мне его деньги не нужны. Но казаки сказали – ногаи за выкупом вскоре приедут, и надо знать, на что можно рассчитывать.

– Я и так знаю – восемьдесят рублей серебром.

Маловато! За простого пленного до десяти рублей просят, коли мастеровой – до двадцати. Боярин или сотник тянул до сотни, а то и более, а тут – дьяк Поместного приказа из Москвы! Местные рассказали мне уже расценки ногайские.

У меня есть немного – рублей пятнадцать. Ну и что? Все равно мало.

Я взобрался на крепостную стену. Надо же, пока шла стычка, ногаи даже наш шатер успели собрать и с собой увезти. И ковра не видно – ну, это понятно: скрутил ковер в скатку – и через седло. Ценятся ковры у восточных людей. А моя сумка с инструментами? Неужели все пропало?!

Я нашел атамана, стал его пытать.

– А где обычно кочевья этого Саид-мирзы?

– Недалеко от реки держаться должен, это точно. А вот как далеко от нас, не скажу – не знаю. Неуж к нему пойти хочешь? Никак не возможно – самого в плен возьмут.

– А если посланника Саидова, что за выкупом придет, в плен взять? Ведь он знает, где кочевье.

– Да как ты его возьмешь? Вокруг – ни кустика, ни деревца. Где засаду спрятать? А если посланец воинов около крепости увидит, он и не приблизится, выберет другой день.

– Ну а если я придумаю, как посланца пленить, дашь людей?

– Зачем?

– Экий ты непонятливый! Кочевье чтоб захватить да боярина освободить.

– Я же говорил тебе – людей мало, не сможем кочевье в кольцо взять.

– Да и черт с ними – кого побьем, а кто и вырвется. А вот среди тех, кого в кочевье застанем, будут такие люди, за которых Саид наверняка вступится, – аксакалы, мулла тот же.