Он опередил противника на какую-то долю секунды. «Браток» успел выстрелить в ответ, но пуля ушла в сторону.

Парень упал, а его дружок бросился от Артема прочь. Зато появились менты, которых кто-то вызвал. Артем отстреливаться не стал, отбросил ствол в сторону и оперся обеими руками о стену ресторана. Вот и погулял с Дариной…

Убийство, незаконное ношение ствола – с такими статьями под подписку не выпускают. По такому делу только в СИЗО.

Артем хорошо помнил, как впервые вошел в камеру. С тех пор много воды утекло, он и в зоне себя показал, и на воле на положение встал, но все равно на душе неспокойно. Тюрьма – это такое дело, не так важно, кем ты был в прошлом, тут больше ценят настоящее. Как себя поведешь, так и будут к тебе относиться.

А камера большая, и народу здесь, как мух в кружке из-под пива. Смрад, вонь, теснота, перенаселенность, и гул такой, что слова не вставишь. Не поздороваться, к «смотрящему» не обратиться.

Из толпы к Артему выскочил какой-то живчик:

– Вилкой в глаз или в жопу раз?

Фу ты, ну ты! Не успел зайти, а уже на прописку берут. Такое только в беспредельной хате может быть.

Есть такая «мулька» на тюрьме. Или вилкой в глаз, или… Нужно глаз на полу нарисовать, и пусть кто хочет, тот в него и тыкает. Тем более вилки в камере быть не должно. Но прикол был в том, что «баклан» держал в руке самую настоящую вилку, нацелив ее на новичка.

Артем покачал головой, выражая свое возмущение и разочарование.

– Ты че, глухой? – гаркнул на него «баклан».

Среднего роста, плотного телосложения, квадратная голова, широкий прямоугольный подбородок. Хороший подбородок, не промажешь.

– У вас что, всех так встречают?

– Всех!

Паренек работал на публику, но, прежде всего, на мордастого мужика с коротким приплюснутым носом, который сидел во главе стола, с небрежной ухмылкой наблюдая за происходящим. Восточный разрез глаз, татарская тюбетейка, четки в руке.

– И тебя тоже? – спросил Артем.

– И меня тоже!

– А если я не хочу без глаза остаться?

– Тогда загибайся!

– Ну, хорошо, я глаз выберу… А ты почему не одноглазый? – И Артем со всей силы вломил «баклану» так, что бедолага влетел в проход между столом и вмурованной в пол скамьей. – Что это за хата такая, где на честного вора катят? – неторопливо приблизился он к столу и вперил взгляд в татарина.

По-хорошему, нужно было поздороваться, представиться, за «смотрящего» спросить, на «общак» предложить, но какие могут быть формальности после плевка в лицо?

– Это кто вор? Ты вор? – вызывающе спросил татарин.

– Вор.

– В законе?

– На положении.

– Что-то я не понимаю…

– Прогон пройдет, поймешь… Ты «смотрящий»?

– Ну, я.

– Есаул я.

– Дикий, – еще не зная, как себя вести, представился татарин.

Артем с сомнением смотрел на «смотрящего». Негоже спрашивать, какой он масти, опытный арестант сам должен определить, кто перед ним. Но Дикий не похож на коренного обитателя тюрьмы, лицо у него слишком сытое для этого. И татуировок не видно, ну так и про Артема можно было сказать то же самое.

Крепкого сложения Дикий, видно, что мощный парень. И рядом с ним такие же бычьи морды. Бритые головы, бульдожьи щеки… Может быть, бандиты из новых, но так спортсмены-рэкетсмены разной породы бывают. Отморозков среди них хватает, причем полных, а есть и те, которые воровскую идею принимают. Таких особенно на тюрьме много.