Отоспавшись, прихватив с собой несколько тысяч Джавотхана, Исраилов исчез на месяц. Колесил по городам, восстанавливал связи, сколачивал боевые пятерки, посулами, угрозами, кипящей речью вербовал сторонников подполья.

В Чечню вернулся вымотанным, но клокочущим нетерпением: теплился, не загас еще под пеплом репрессий антисоветский жар. Предстояло умело и быстро раздуть его, ибо громыхала и чадила пока за горами, наползала на западные границы долгожданная война.

Списки агентуры и боевиков Исраилов, как самое ценное, носил с собой: не было еще в Чечне надежного убежища. Хлева, амбары, пастушьи сакли, сырая яма под вывороченной ветром чинарой — все эти временные схороны выматывали, изнуряли тело и мозг постоянным напряжением. Тогда и возродилась лагерная задумка о своей пещере. Он начал поиски в Шароевском и Чеберлоевском районах. Именно здесь издревле сложилась нужная ему система разобщенных горами глухих аулов, где предстояло сколотить костяк своей организации и править — страхом и подачками.

Идея организации давно оформилась: своя, особая кавказская партия, председателем ЦК которой станет он, Исраилов. Он достаточно поднаторел в московском институте, изучая историю ВКП(б) и зарубежных партий. Там же, в Москве, удалось познакомиться нелегально с переводом «Майн кампф». Воспаленный ефрейторским опусом мозг тотчас предложил Хасану столь же воинственный плагиат. Между тем никак не отпускала, засасывала кровавая стихия подполья, терактов. И идея своей партии ушла в запасники памяти.

И вот здесь, на Кавказе, она вновь всплыла, подхлестывала день и ночь, требовала воплощения. Но нужны были условия: надежное убежище и хотя бы временный покой. Подступало лето сорок первого.

Он шастал по ущельям и распадкам с автоматом и гранатами, готовый к любой встрече. Осматривал гроты, земляные норы в обрывах. Но все это не годилось. В поисках прошли полмесяца. Уже сформировался костяк его штаба, под началом которого действовало двенадцать банд. Наиболее свирепые из них возглавляли Расул Сахабов и Майрбек Шерипов. Джавотхан был духовным теоретиком штаба, Иби Алхастов возглавил боевиков. В телохранителях ходили сыновья Джавотхана. Всех их Исраилов разослал по горам с той же целью: искать потайную удобную пещеру-резиденцию.

Она открылась ему неожиданно: черный лаз в скале на вполне безопасной высоте. Дыру перекрывала могучая, голая по весне крона дикой груши. Снизу, из каменного прорана, который выгрыз за века в скале ручей, пещера скорее угадывалась, чем просматривалась.

Задыхаясь от нетерпения, он продрался к скале по узкой тропе через кусты и дрогнул в счастливом предчувствии. Слева от скалы в сизую мглу пропасти уходил обрыв, справа на крутизне щетинилась непроходимая стена шиповника. Подход к скале был один — тропа, которую пробили кабаны и козы, чтобы полакомиться грушевым дичком-падалицей.

Забросил в дыру железную кошку и забрался внутрь. Засветил фонарь, который взял с собой для такого случая. В лицо пахнул застоявшийся веками покой, где-то едва слышно журчала вода. Природа сотворила длинный глубокий грот с нишами и боковыми ответвлениями, с подземным родником. Кое-где потолок поднимался, видимо, к поверхности скалы: сквозь толщу гранита в трещинах смутно брезжил дневной свет.