18 сентября 2008 года, четверг
В восемь вечера звонит телефон. Я гадаю, не забыл ли я выйти на ночное дежурство, или же не явился кто-то другой, и невидимая резинка притянет меня обратно в отделение. К счастью, это всего лишь мой друг Ли, но голос у него довольно обеспокоенный. Ли из всех моих друзей определенно самый спокойный и уравновешенный, так что у меня плохие предчувствия. Он работает адвокатом защиты по уголовным делам, и я постоянно слышу, как он разговаривает по телефону с полицейскими, судьями и тому подобными, бодро интересуясь: «Кислотой было уничтожено все тело или только череп?» – или «О геноциде приблизительно какого уровня идет речь?» Он спрашивает, есть ли у меня свободное время к нему заскочить; его сосед по квартире Терри поранился, и Ли считает, что ему следует обратиться в больницу, однако хочет узнать мое мнение. Он живет недалеко, и у меня нет срочных дел, так что я еду к нему.
Терри действительно поранился. Самые незначительные действия порой приводят к самым серьезным последствиям – и в данном случае мы имели дело с самым настоящим «эффектом бабочки».
Он порезал большой палец, открывая обычную банку с фасолью, повредил маленькую артерию, которая теперь заливала пол кровью, а верхушка его большого пальца болталась, словно раскрытый рот у одного из Маппетов. Даже кость было видно.
Я с радостью сообщаю профессиональное медицинское заключение: в больницу не то что рекомендуется, а просто необходимо обратиться, причем как можно скорее. Думаю, мало кто на свете со мной в этом не согласится. К несчастью, Терри оказался одним из них.
Ли отводит меня на кухню. Выясняется, что Терри без уговоров в больницу не поедет – он много пьет и переживает, что анализ крови выявит повреждения печени, за которыми последует целая череда обследований и страданий, в которых он крайне не заинтересован. Это также объяснило бы, почему он столь сильно истекает кровью и почему поговорка «кровь людская – не водица» его словно не касается[96].
Я потратил какое-то время, пытаясь убедить Терри. Я сказал ему, что врачи будут слишком обеспокоены свисающей половиной его большого пальца, чтобы разбираться с чем-либо другим, однако в этой битве мне явно не суждено одержать победу. Терри даже не разрешает мне вызывать «скорую», чтобы медики его осмотрели. Я возвращаюсь к Ли, чтобы сформулировать план Б. План Б приходит сам собой. Я врач, Ли – адвокат, и, согласно Закону о психическом здоровье, мы можем принудить Ли к лечению на основании того, что он представляет для самого себя угрозу. Ли, явно знающий про Закон о психическом здоровье побольше меня, указывает на то, что мы в любом случае бы не смогли своими силами обязать Терри лечиться, а так как он полностью дееспособный[97], то с юридической точки зрения имеет полное право не обращаться за медицинской помощью.
У Ли, однако, есть план В, который предстает передо мной в виде небольшого чемодана с медицинскими принадлежностями.
Годом ранее он отдыхал в Уганде (кто вообще там отдыхает?), а всем отправляющимся туда отважным путешественникам рекомендуют купить один из таких наборов в поездку. В случае, если во время поездки не посчастливится попасть в больницу, местные врачи могут воспользоваться медицинскими принадлежностями туриста, что обеспечит ему защиту от их несколько более попустительского отношения к инфекционному контролю, а также от распространенного в тех краях ВИЧ.