Вернувшись, он первым делом завернул в лазарет и велел Лестеру собрать для балбесов на заставе лечебный припас — один из троицы молодняка ухитрился сбить ноги сапогами, и потертости начали нарывать. Второй маялся животом, но клялся, что не ел ничего такого. Но это всё были заботы мелкие, пустяковые, а вот идти на ужин отчаянно не хотелось.

— Тибальда позови, — попросил он. — Пусть сюда придет.

— Да уже позвал, — невозмутимо ответил Лестер, бросив на него сочувственный взгляд. — Вон он, спешит.

— Ну? — бросил Эйнар, без всякой нужды присев к топящейся печи и поправляя в ней поленья. — Как леди? Устроилась?

— Это-то да…

Что-то в голосе старого приятеля Эйнару не понравилось. Он обернулся и увидел, что Тибо мнется в нерешительности, которая за ним водилась крайне редко.

— Что такое?

— Да Молли… Понимаешь, она, оказывается, комнаты приготовила… Ну, не те…

— Не тяни козла за рога, Тибо. Какие комнаты? У нас тут что, постоялый двор?

— В том и беда, — потупился сержант. — В северном крыле, сам знаешь, дует и дымоходы сто лет не чищены. А в твоей спальне до свадьбы ей делать нечего. Вот Молли и того… открыла ей спальню Мари.

— Так…

Эйнар почувствовал, как скулы сводит от злости. Дура! Другого места найти не могла?! На одну-две ночи бы как-то устроила, а потом уж…

— Эйнар, не злись, — торопливо попросил Тибальд, выглядя виноватым. — Что она там, погрызет что-то? И в углу не нагадит, не кошка, чай. А потом в свою спальню заберешь. Ну, когда поженитесь.

— Хватит, — бросил Эйнар и тут же поправился: — Про это хватит. А вообще — как там?

— Да ничего! — воспрял духом Тибо, решив, что гроза прошла мимо. — Сундуков у нее — полкомнаты заняли. И горничная. Уж такая девочка… Прям яблоневый цвет! Щебечет, как птичка, вокруг хозяйки вьется, в рот ей заглядывает, леди то да леди это…

— Хватит про горничную! — начал закипать, как котелок на огне, Эйнар. — Леди что?

— Леди велела бадью принести и воды нагреть. Помылась, от еды отказалась. Сказала, что будет ужинать, когда ты приедешь. Неприлично, мол, без хозяина. И велела не беспокоить, вот.

— Неприлично, значит?

Эйнар поморщился. У него теплилась надежда, что хоть сегодня получится не видеть друг друга, раз уж договор он будет обсуждать со стряпчим. А ужин… Баргот его знает, как устраивать ужин для благородной дамы. У него и скатерти-то нет. Давно уже.

— Молли сказала, что для гостей расстарается, — тихо сказал Тибо, как обычно понимающий до отвращения много.

— Отправь кого-нибудь дымоходы в северном почистить, — приказал Эйнар, вдруг почувствовавший себя омерзительно потным и пыльным. И всего-то проехал верхом миль пятнадцать да оттуда столько же. По единственной здесь вполне приличной дороге. — Завтра же и отправь. И рамы пусть починят, что ли.

Потому что нечего хоть самой высокородной леди делать в комнате Мари. И Тильда… Как все это теперь объяснить Тильде, ради Пресветлого Воина?

— Ой, миледи, какой у вас жених суровый! — болтала Нэнси, быстро и ловко разбирая самые необходимые вещи. — Как глянул — у меня и душа в пятки шмыгнула! А так мужчина ничего, видный… Плечистый, и шрамов нету. Вот у меня два дядьки в солдатах — так и носы переломанные, и зубов не хватает, а уж если рубаху снимут — жуть! А у его светлости лицо чистое. Видать, сам на других шрамы оставлял…