«Ну что ж, пока все идет неплохо, — подумала она, усаживаясь на свое место. — А ведь прошло не больше пяти минут!»
На перемене она узнала, что мальчика-ворона зовут Итан Блэк, а его девушку — Шэннон Маккензи. Иззи наблюдала за одноклассниками, пока мистер Хадсон рассказывал о сборе денег, организации выпускного и школьных выборах. Соседка Шэннон — ее звали Кристал — оглянулась на Иззи, а потом что-то сказала на ухо подружке. Обе повернулись к ней и засмеялись. Другая девушка — кажется, ее звали Николь — вопросительно посмотрела на Шэннон. Та ей что-то прошептала, и они втроем, оскалив зубы, уставились на Иззи, словно она их чем-то рассмешила.
Иззи вонзила ногти в ладони, чтобы не показать им средний палец. В каждой школе есть такие девицы, которые измываются над одноклассниками. Дураку ясно, кто в ее классе глумится над остальными. Лучше не обращать на них внимания. Хоть бы они не разведали, что ее мать сидит в тюрьме особого режима за то, что пристрелила отца. Но класс такой маленький — скрыть тайну будет непросто. Она вдруг вспомнила, как две девчонки в старой школе обзывали ее «психичкой». «Эй, у тебя пистолет остался?» — кричали они. Она кусала губы до крови, чтобы не выцарапать им глаза. Она и сейчас чувствовала во рту ее медный привкус.
Иззи потянула рукава вниз. К счастью, шрамы уже посветлели. Она поклялась, что больше ни за что не станет себя уродовать. Месяц назад она выбросила лезвия и теперь не станет нарушать обещание из-за каких-то идиоток.
Первый раз она сделала это ночью, после того как умерла бабушка. Она пошла в ванную, достала из аптечки стеклянного человечка, черноволосого брадобрея в синей рубашке, в котором хранились бритвенные лезвия покойного дедушки, вытряхнула одно, села на унитаз и сделала надрез на руке — сантиметра два-три. И тут же упала в обморок. Спустя несколько минут она очнулась на полу и зажала рану рукой, не осмеливаясь на нее взглянуть. Тогда-то она и узнала, что телесные страдания заставляют забыть о душевных, пусть и ненадолго, и что от вида собственной крови она теряет сознание. Прошло семь лет, и за это время она много раз наносила себе раны, чтобы заглушить гнев, разочарование и боль. Она научилась делать это не глядя.
Переехав к Пег и Гарри, Иззи поняла: резать себя — это безумие. А ей меньше всего хотелось съехать с катушек, как ее мать. Сойти с ума — что может быть страшнее? Надо держать себя в руках. Постараться не злиться, тогда она не сорвется.
Она обратила внимание на девушку в переднем ряду. Ее блестящие черные волосы закрывали спину, как плащ-накидка. Она что-то писала в блокноте, не обращая внимания на гвалт и гомон, лишь изредка, без особого интереса взглядывала на одноклассников. Этот тип ей тоже был знаком. Наверняка встречается с парнем из колледжа и плевать хотела на детские разборки одноклассников. Или она главная в компании этих противных девиц.
Наконец прозвенел звонок, все повыскакивали из-за парт и побежали в другой класс. Рюкзаков, кроме нее, ни у кого не было. Иззи медленно собирала учебники. Она хотела выйти из класса последней. Когда она подошла к двери, учитель ее окликнул. Она обернулась.