— О чём вы, сударь? Я и не поминал вашего имени, — с такой же саркастичной улыбкой ответил Алексей.
— Неужели? — с деланным удивлением, подняв брови, спросил Модест.
— Да, да, сударь. Как же я мог в суе помянуть ваше имя? — немного склонив голову, ответил Алексей.
— Значит нам послышалось? — с ещё более деланным удивлением переспросил Модест.
— Да, вполне вероятно, — со снисходительным вздохом ответил его оппонент.
Рядом стоял Павел, и именно к нему, за товарищеской поддержкой, обратился Алексей.
— Павел Валентинович, вы не слышали, чтобы кто-нибудь из здесь стоящих сколько-нибудь дурно отозвался о Модесте Арнольдовиче? — с уже куда большей издёвкой спросил Алексей у своего товарища.
Павел снял маску и с широко открытыми глазами уставился на Модеста.
— Что вы, сударь, помилуй Бог. И кому в голову могла прийти мысль оскорбить арлекина? Как такое вообще возможно? — разведя руками, ответил товарищ.
Окружающие разразились ехидным хихиканьем. Модест понял, что проиграл. Глотая подступивший к горлу ком, он надел маску и молча отправился прочь.
— Ух, сударь, ваш театральный диалог был вполне достоин настоящей дуэли, — сказал Павел, беря друга под руку и уводя его с глаз долой.
— Да, мой друг. У меня сразу возникло желание выстрелить в голову этой жертве компрачикосов, — со всей досадой ответил Алексей.
— Ладно вам. Будет до боли печально, если эта прекрасная ночь закончиться чьей нибудь гибелью. Давайте лучше порассуждаем, куда отправиться летом. Помнится мне днём мы говорили о Париже. Кстати, вам наверняка уже приходилось бывать там, — проговорил Павел, желая поскорее забыть об инциденте с Модестом.
— Приходилось. Но один раз. И то, в детстве, вместе с родителями, — пытаясь успокоиться, сказал Алексей.
— Значит, мы сделали правильный выбор. А из Парижа, потом, отправимся ещё куда-нибудь. Например, в Марсель. А на север вернёмся через Женеву и Безансон. Как вам сия идея? — продолжая держать товарища под руку, спросил Павел.
— Прекрасно, — кратко ответил Алексей.
И тут же подозвав лакея, они взяли с подносов по пирожному и ещё одному фужеру с шампанским.
Тем временем заиграла музыка и все снова отправились в пляс.
Незаметно настало утро. Ветреное и прохладное. Огромные залы Петергофа осветились вставшим из-за карельских лесов солнцем. Бушевавшее всю ночь веселье подходило к концу. В качестве последней композиции оркестр исполнял легендарную сороковую симфонию Моцарта, а слуги сметали с мраморных полов пятна пролитого вина и груды битой посуды. По широким белоснежным ступеням спускались компании юношей и девушек, на встречу новому дню и новой, полной превратностей, жизни.
Глава 2
Как и было условлено ранее, в самый разгар лета, а именно в последних числах июня, трое товарищей собрались ехать во Францию. А вернее плыть, сев на корабль до порта Кале.
Стояла летняя погода, с жаркими солнечными днями и душными знойными ночами, лишь иногда остужаемая порывами солёного балтийского ветра. Многие, покидая душный город, уезжали за город, иные, подобно трём юношам, устремлялись в дальние путешествия.