– Да я и не спорю, – Саймира задумчиво и как-то оценивающе посмотрела на меня. – Просто я хочу, чтобы в дальнейшем ты сам не забыл о сказанных тобой сейчас словах. Это не наш мир, не наша война, и всем не помочь. У тебя только одна жизнь, Рэн, и второй уже не будет.

После этих слов в беседке ненадолго повисла гнетущая тишина. У меня и так на душе было погано: ведь, по сути, рейд оказался провальным – я чуть сам не погиб да еще заодно затащил в эту западню своих друзей, а жемчуга для себя мы так и не добыли. То, что мы остались живы, по сути, просто удачное стечение обстоятельств, а не результат надежного, продуманного плана: стоило Селедре чуть опоздать – наши жизни явно не стояли у нее на первом месте, – или если бы слугам Единого повезло чуть больше – и все, конец. Последняя и окончательная точка. И больше я так рисковать не хочу ни собой, ни своими друзьями…

– А почему Тамарис? Откуда это имя? – девушка прервала явно тяготившую нас обоих тишину похоже первым пришедшим ей на ум вопросом.

– Это имя дракончика, что скоро должен появиться на свет. Его своему потомку оставили родители вместе с созданным ими миром, а Селедра решила, что и весь мир должен носить имя того, ради чьего рождения его и создали.

Подруга удивленно уставилась на меня, наконец по-настоящему заинтересовавшись темой:

– А разве истинные имена – это не страшная тайна, которую берегут больше жизни?

– Это детское имя, – возразил я, – на языке без начала оно переводится как «Серебряное облачко». Свое истинное имя дракончик должен будет постигнуть и узнать сам, когда придет время. Это у Великих Драконов что-то вроде одного из этапов взросления, – этими и другими мелкими подробностями поделилась со мной разговорчивая фейри, пока я пережидал первый гнев анир в отведенной мне комнате. Правда, пришлось расплатиться своими историями в ответ, но это было не сложно. Ладно, надо возвращаться к делам.

– Тебе удалось что-нибудь узнать про нее? – я кивнул в сторону белой пластины, лежащей на столе перед Саймирой.

– Нет, я прошлась по всем доступным мне базам данным, подняла архивы по всем заключенным сделкам за последние десять тысяч лет – даже на закрытых аукционах ничего подобного еще ни разу не продавали. В системе висит пара заявок на частицы Великих Драконов, но самой свежей из них минимум шесть тысяч лет и их так никто и не закрыл, а Игроки, оставившие их, давно уже погибли или покинули Игру.

– Ясно, но хотя бы ориентировочную цену ты назвать можешь? Например, мы сможем окупить затраты на бомбу в случае чего? – уточнил я. – Или мне стоит жалеть, что не попросил взамен нее жемчуга?

Девушка, чуть задумавшись, быстро ответила:

– Товар уникальный, я просматривала схожие товары, и за малую унцию чешуи реликтового красного дракона платили две с половиной тысячи дайнов. Здесь же если прикинуть, – она взвесила в руке чешуйку, – минимум три больших унции, и, учитывая редкость товара, а также размеры вознаграждения по старым заявкам, в нашем случае цену можно как минимум утроить.

– Ого! – присвистнул я, и уже с большим уважением посмотрел на подарок Хранительницы мира, еще даже толком не осознав сказанное анир.