Фейри, уже почти нырнувшая в воду, все-таки решила пообщаться со мной:

– Ты слишком долго спал, мне стало скучно.

Ну, это и неудивительно: чудо, что мне вообще дали столько поспать. Фейри – создания слишком непоседливые и любопытные, неспособные даже сосредоточится на чем-то одном, не говоря уже про то, чтобы сидеть на месте и кого-то ждать.

– А где я нахожусь? – спросил, пока со мной были готовы общаться.

– В чертогах Селедры, – незамедлительно последовал ответ. – Ну, идем же! Госпожа не может долго ждать!

От этого ответа мне легче не стало – вопросов появилось только больше. Я встал со своей плиты, с опаской покосившись на пол, по которому гуляли волны, но он, вроде, не спешил проваливаться подо мной.

– А я жив? – решил все-таки уточнить. По легендам в это место могли попасть лишь избранные и, как правило, уже мертвые.

– Жив-жив, ну пошли уже.

Фейри в нетерпении даже дернула меня за штанину.

– А что с моими друзьями? – продолжил я, не торопясь никуда идти.

– Все хорошо: девушка спит – госпожа ее будить не велела, твой друг сейчас в источнике жизни – он был сильно изранен и его лечат.

На душе сразу стало легче, и я счастливо улыбнулся, огромная гора свалилась с моих плеч – все живы! Мы сумели выжить вопреки всему. Не знаю, как, почему, каким образом мы попали сюда, но это уже все неважно. Главное, мы живы! Жизнь лишь тогда по-настоящему ценишь, когда ее почти потерял, и теперь счастье буквально переполняло меня: мне хотелось петь, пуститься в пляс и расцеловать синюю озорницу. Но та, отплыв на пару шагов вперед, призывно махнула мне рукой.

В приподнятом настроении я уже бодрым шагом промаршировал за фейри, благо, что далеко идти не пришлось: несколько переходов по широким коридорам подводного дворца, и я остановился перед высокими двухстворчатыми дверьми, сделанными из переливающихся перламутром раковин. Немного ожидания, и двери начали неторопливо открываться передо мной. Я замер в предвкушении и ожидании чего-то хорошего – ну, не сказать же «спасибо» вели меня сюда!

Когда двери, наконец, распахнулись, зашел внутрь и слегка опешил. Я ожидал торжества тронного зала, сотен огромных крабов-гвардейцев или морских коньков в вышитых жемчугом парадных одеяниях, высоких колонн, трона и прочих торжеств, а не крохотной комнаты с белоснежным бортиком бассейна и стройной девушки в простой одежде, внимательно смотревшей в него. Ее, кстати, от этого увлекательного занятия не отвлекло даже мое появление.

Войдя в комнату и соблюдая этикет, опустился на одно колено и, склонив голову, прижал руку к груди в области сердца:

– Госпожа, примите мою искреннюю благодарность за спасение жизней моей и моих друзей.

Девчушка, стоящая возле бассейна, наконец, отвлеклась от водоема, посмотрела на меня, и я узнал лицо той, что дала мне испить из чаши. В этот раз я смог ее лучше рассмотреть: невысокая, едва достает мне до груди, Селедра была одета в легкий белоснежный хитон, прикрывавший тело до колен, и золотистые сандалии с кожаными ремешками, охватывавшими лодыжку. У нее была голубоватая кожа и темные волосы до плеч, остроконечные небольшие уши, как у фейри, и тонкие изящные руки без жабьих перепонок между пальцев. Встретишь такую и не поймешь, кто перед тобой: обычная девчушка или… если б не ее глаза – зеркало души, сиявшие изнутри. Они были подобны звездам, согревавшим собой целый мир. Потрясенный, я замер, не зная, что еще сказать.