Руководство бандой принял на себя Мирон, который повел политику гораздо более жесткую, нежели его предшественник. Он быстро навел порядок среди подопечных коммерсантов, несколько оживившихся после смерти Савицкого и решивших, будто теперь можно уклоняться от уплаты дани, объявил, что чихать хотел на всех «воров», слово которых гроша ломаного не стоит, и, ощетинившись автоматами, засел в своем районе.

Кадий бесследно исчез. Все думали, что ему удалось удрать за границу, но весной, когда сошел снег, в лесу, неподалеку от Н-ска, обнаружили полуразложившийся труп, в котором судебно-медицинская экспертиза опознала Алексея Кадиева. Так и осталось невыясненным, чьих рук это дело, то ли Мирона, мстящего за убитого друга, то ли Филина, разъяренного наглым попранием своего авторитета.

Между тем в Н-ске продолжалась прежняя жизнь: беспрерывно росли цены, свирепствовала милиция, южная группировка насмерть резалась с кавказцами.

Но Савицкого все это больше не волновало. На кладбище было тихо, шелестела листва деревьев, а на его могилу чьи-то заботливые руки регулярно приносили свежие цветы.