— Похоже, это ты вовсю пользуешься своим состоянием, — тихо сказал Майкл.

Сэди удивленно посмотрела на него.

— Ты меня поцеловала.

Она залилась ярким румянцем.

— Прямо сюда. В щеку. Было такое ощущение, словно ангел коснулся меня своим крылом.

— Правда?

— И я подумал: что я почувствую, если поцелую тебя в губы?

Он нагнулся к Сэди. Она потянулась к нему.

— Майкл, — прошептала Сэди.

На этот раз она не сказала: «Не надо».

— Сэди, — мягко отозвался он.

И именно этот драгоценный миг проклятая лошадь выбрала для того, чтобы громко заржать. А потом раздался оглушительный звон, словно пони сердито лягнул копытом пустую металлическую миску.

Сэди отпрянула от Майкла и прижала поврежденную руку к груди. Лицо девушки побелело от боли.

Завтра же отправлю подлую скотину на живодерню, решил Майкл. Пусть из негодяя наделают собачьих консервов!

— Кажется, мне все-таки стоит выпить болеутоляющее.

У Майкла едва не сорвалось с языка, что таблетки снимают не каждую боль. Они не облегчат сердечной муки, от которой страдает сейчас Сэди, не притупят ее желания ощутить вкус его губ, не заглушат мыслей о том, что стоит ему поцеловать ее, как к ней снова вернется смех.

— Я принесу тебе таблетки.

Когда Майкл вернулся с лекарством, Сэди уже спала. Что ж, долго раскупоривая пузырек с таблетками, я тоже превозмог свое влечение. Не зря я настоял на том, чтобы мне дали обезболивающее в такой упаковке, с которой не справиться ни одному ребенку.

И очень хорошо, что Сэди спит. В конце концов, она ведь больна. У нее тяжелая травма. И не время сейчас пользоваться своим преимуществом, даже если таковое у меня имеется.

И все же, кто я такой, чтобы вмешиваться в жизнь этой девушки? Отчего считаю, что унылый адвокат ей не пара? И почему решил, что имею право судить об этом?..

Я едва начал оправляться после аварии. И хотя у меня нет проблем с деньгами, мне нужна цель в жизни. Мне надо полностью сосредоточиться на работе. На очереди реставрация старой пожарной части. Вот и доктор вчера утром говорил об этом… Да, похоже, скоро нужно будет браться за дело.

Мне нечего предложить Сэди. Ее не интересует полусонная провинциальная жизнь с мелкими радостями и заботами, а меня не волнует холодный блеск большого города.

Холодный блеск жены адвоката.

Почему-то Майкл не мог представить себе Сэди, устраивающую благотворительный обед.

Однако если сама она готова играть эту роль, то кто дал мне право думать, будто я лучше ее понимаю, что ей нужно? Будто знаю, что принесет ей счастье?

Раньше Майкл никогда не считал себя праведником. Еще бы! Почти каждая знакомая женщина намекала ему на то, что не станет возражать, если по утрам он будет жевать крекеры у нее в постели. Причем всю жизнь.

Медсестра Венда была одной из них. Майкл встречался с ней несколько раз. Ей это было интересно. А ему — нет. Майкл даже точно не знал, почему. Она была яркая, красивая, как все девчонки из захолустья, которых не обуревает честолюбивое желание превратиться в леди из большого города. Она приготовила неважнецкие ростбифы на обед, припомнил Майкл.

Он готов был держать пари, что Сэди не будет теперь и воду кипятить, чтобы не устроить пожара.