Теперь Ротшильды решили создать международный банковский синдикат, щупальца которого тянулись от Луи Ротшильда с его венским банком «Кредитанштальт» до банкирского дома Морганов в Нью-Йорке. Международные валютные спекуляции приносили огромные прибыли всему клану Ротшильдов все время — вплоть до наступления всемирного кризиса 1929 года. Особенно сильно кризис затронул положение австрийских Ротшильдов. В 1930 году самый значительный в то время сельскохозяйственный кредитный банк Австрии «Боден-кредитанштальт» оказался на грани краха, и австрийский канцлер лично отправился к Луи Ротшильду просить принять на. свой баланс долги пошатнувшегося банка. Ротшильд внял просьбе канцлера, но в условиях всемирного кризиса эта спасательная акция настолько обременила сальдо приватного банка, что через год он и сам вынужден был прекратить платежи. Крах банка «Кредитанштальт» означал, собственно говоря, покатившуюся теперь лавиной великую экономическую депрессию в Центральной Европе, начавшуюся еще в 1929 году. Крах обошелся австрийским Ротшильдам в 30 млн. золотых шилл., а австрийскому правительству, предоставившему банку субсидии, — по меньшей мере вдвое больше!
Но Луи Ротшильд и после краха банка «Кредитанштальт» оставался самым богатым человеком в Австрии. Венский банк Ротшильдов этот крах не потряс. Ведь австрийские Ротшильды были еще и крупнейшими помещиками Центральной Европы.
Опасности для них надвигались совсем с другой стороны: к западу от австрийской границы в эти годы уже все громче топали сапоги нацистских штурмовых отрядов, и было ясно, что и венских Ротшильдов ждут определенные испытания, не потому, что они — банкиры, но потому, что они — евреи.
Впрочем, легендарный аппарат ротшильдовских курьеров в делах семейных продолжал существовать и функционировать, и банкирский дом французских Ротшильдов буквально за день до предстоящего «аншлюса» (присоединения к Германии) теперь уже маленькой страны — Австрии известил об этом Луи Ротшильда. Французские родичи советовали Луи Ротшильду немедленно покинуть Австрию. Но барон был великим сибаритом и явился (разумеется, в сопровождении лакея) с билетом на самолет на венский аэродром только на следующий день.
Однако прежде чем ему удалось сесть в самолет на Цюрих, два нацистских охранника опознали его и отобрали у него и билет, и заграничный паспорт. А двумя днями позднее эсэсовцы появились во дворце барона Ротшильда, чтобы предложить «следовать за ними». С этого момента началась трагикомедия отношений между нацистами и венскими Ротшильдами — характерный образчик глубокого почтения и уважения Гитлера к капиталистическим тузам.
Барон Луи Ротшильд ответствовал эсэсовцам, что он с радостью последует за ними, но прежде хотел бы поужинать. Штурмовики, которые не очень-то привыкли к такого рода пожеланиям, на сей раз, как видно, получили специальное указание, потому что терпеливо стояли возле стола, накрытого белой дамасской скатертью, и ждали, пока три лакея подадут барону ужин, а затем он не спеша омоет ароматной водой пальцы, выкурит после ужина привычную сигару, примет предписанные ему лекарства. Только после этого барон в сопровождении эсэсовцев покинул свой дворец.