— Сейчас будем проезжать как раз рядом с садами, — произнес через некоторое время Уил.

Впереди показались участки и первое металлическое строение. Когда мы поравнялись с ним, дверь отворилась, и я встретился глазами с тем, кто выходил из него. Это была Марджори. Пока мы проезжали мимо, она, улыбаясь, провожала меня взглядом, и мы с ней долго не отрывали друг от друга глаз.

— Кто это был? — поинтересовался Уил.

— Женщина, с которой я вчера познакомился.

Он понимающе кивнул, а потом заговорил о другом:

— Вам удалось просмотреть Третье откровение?

— Мне дали экземпляр.

Уил ничего на это не сказал и, казалось, был погружен в свои мысли, поэтому я вынул перевод и принялся искать место, где остановился. Там как раз говорилось о природе красоты и отмечалось, что через ее восприятие люди со временем научатся видеть энергетические поля. Когда это произойдет, предрекалось в Третьем откровении, наше понимание материального мира немедленно станет другим.

Например, мы будем употреблять в пищу больше таких продуктов, которые еще хранят эту энергию, и осознаем, что в одной местности больше энергии, чем в другой, и самая высокая степень ее концентрации приходится на те районы Земли, где сохранилась естественная среда древности, в особенности на леса. Я дошел уже до последних страниц, когда ко мне неожиданно обратился Уил.

— Расскажите, что у вас там было в садах? — попросил он.

Как умел, я подробно пересказал все, что произошло за эти два дня, в том числе и о тех людях, с которыми я познакомился. Когда я рассказал о встрече с Марджори, он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Говорили ли вы с этими людьми о других откровениях и о том, какое отношение имеют эти откровения к тому, чем они занимаются в садах? — спросил он.

— Я вовсе не упоминал о них, — ответил я. — Поначалу я не доверял этим людям, и лишь потом понял, что они знают больше, чем я.

— Думаю, что будь вы совершенно откровенны с ними, вы смогли бы донести до них важную информацию.

— Какую информацию?

Уил проникновенно взглянул на меня:

— Об этом известно только вам.

Я не знал, что на это ответить, и поэтому принялся разглядывать пейзаж. Местность становилась все более каменистой, холмы — более крутыми и высокими. Над дорогой нависали большие гранитные глыбы.

— А что вы думаете о том, что вам снова довелось увидеть Марджори, когда мы проезжали мимо садов? — спросил Уил.

Я хотел было сказать «просто совпадение», но вместо этого проговорил:

— Не знаю. А как вы считаете?

— Я считаю, что ничего не происходит просто так. Для меня это означает, что вам двоим еще предстоит что-то сделать, сказать друг другу то, что вы не успели сказать.

Это соображение заинтриговало и обеспокоило. Меня всю жизнь обвиняли в том, что я всегда держусь на расстоянии, что задаю вопросы, но не выражаю своего мнения и не занимаю определенной позиции. Ну почему, спрашивал я себя, это всплывает вновь?

Обратил я внимание и на то, что начинаю чувствовать себя по-другому. В Висьенте я был готов идти на риск, и мне казалось, что я все знаю, но сейчас мое ощущение можно было назвать не иначе как углубляющейся депрессией с примесью беспокойства.