— Да я… Это…

— То! — привычно прервал его отец. — Где-то умный шибко, а где-то дурак дураком. Ну носит сестра под сердцем, так и чего? Мужняя жена, не хвост собачий!

— Я ж не знал…

— Не знал он!

Резкий запах нашатыря заставил меня перестать прикидываться и открыть глаза.

Нет, сначала-то я не прикидывалась вовсе, но потом. Так было интересно послушать, как отец Кольку жизни учит. И поделом ему, обалдую! Да, я иногда мстительная.

Открыв глаза, обнаружила себя в кабинете на кушетке. Надо мной, ласково улыбаясь, склонилась та самая медсестра в возрасте.

— Очнулась деточка? Вот и ладно. Сейчас доктор придет, а ты вот пока водички попей, — она протянула мне пластиковый стакан. — А вы, молодые люди — на выход. Девочке нужен покой и свежий воздух.

С этими словами она подтолкнула Кольку, тот вывез на коляске отца. Когда за ними закрылась дверь, Ярослав помог мне сесть и напоил сам. Руки у меня еще слишком сильно дрожали.

Наши взгляды встретились.

— Ты… мне веришь? — спросила я, больше всего желая, чтобы муж меня просто обнял.

— Тебе — верю, — серьезно кивнул Яр и исполнил мою мечту — прижал к себе, принялся гладить по спине, по волосам. — Ты поэтому сбежала из клиники, горе мое?

— Да. Доктор Гейнц сообщила мне о беременности, и я испугалась.

— Чего, Маша? Я что такой страшный? Разве я тебя когда-либо обижал? Да ты же мне мечту подарила. Я мечтать и не мог. Так чего тебе было бояться?

Объятия стали крепче, он словно боялся, что я исчезну, прижимал, целовал в макушку. Казалось, что у него внутри бурлят и толкаются невысказанные неоформившиеся слова, не находя выхода иначе, чем в движениях и жестах. Я упивалась этой лаской, родным запахом, ощущением надежности и защиты в руках любимого. Растворялась в нем, осознавая, что не одна. В носу покалывало от подступивших к горлу слез.

— Но ведь ты сам говорил, что не можешь иметь детей, — по щекам все же покатились слезы. — Даже справки показывал… Я подумала, что ты мне не поверишь, — шептала я едва слышно.

Яр отстранил меня. Вытер слезинки. Поцеловал легко в нос, в губы.

— Тебе я верю, а вот тем, кто эти мне эти справки выдал, уже нет. Нужно будет сделать независимую экспертизу и выяснить, кому понадобилось морочить мне голову. И, Маш, это ты меня прости. Выходит, я тебя обманул. Сделал ребенка против воли. Но я правда не знал, что способен на это. Я столько лет потратил…

— Тссс… Не надо об этом больше, — я приложила указательный палец к его рту. — Главное, что наш сын будет желанным ребенком для обоих.

— Сын? Ты уверена? — спросил Яр, щекоча дыханием и кожей подушечку моего пальца.

Я потрогала его нижнюю губу, чуть нажимая пальцем. Какая она упругая и приятная. И фора меня завораживает, так и хочется целовать…

— Мне так кажется, — рассеянно ответила я, пожав плечами.

Яр поцеловал мой палец, а затем притянул к себе и поцеловал уже в губы.

Желание. Острое и мгновенное заставило едва слышно застонать. Соски мгновенно затвердели под чашечками бюстгалтера. Грудь в последнее время налилась и стала чувствительной, я-то думала к месячным, ан нет. Сейчас я хотела его. Моего мужчину. Мужа. Отца моего будущего ребенка. Внизу живота собралась приятная тяжесть, требуя немедленной разрядки. Неважно, где и как. Да хоть бы и прямо здесь…