Уложив в себя гору оладий, обильно сдобренных сметаной, вареньем и сгущенкой, я, ощущая себя Гаргантюа, поехал в «Голубое солнце». Нора велела всенепременно выполнить две задачи. Во-первых, попытаться поговорить с Катей и, во-вторых, познакомиться с работой шахматного кружка.

— Узнай, — строго внушала мне Элеонора, — чем они там занимаются, потолкайся на занятиях…

— Зачем? При чем тут шахматы?

— Есть у меня мыслишка, — загадочно ответила Нора, — кстати, книга «Люди и игры» есть в моей библиотеке, спасибо госпоже Базилевич за идею, ладно, потом все тебе объясню, сейчас некогда.

В «Голубом солнце» меня встретили как родного. Ираида Сергеевна, улыбаясь, сообщила:

— Иван Павлович, чем бы вы хотели заняться? Сразу сядете за изучение историй болезни? Или начнете прием больных?

— Лучше я с бумагами посижу, — испугался я.

— Конечно, дружочек, — согласилась главврач, — как там Аристарх Владиленович?

— Спасибо, — бойко ответил я, — дядюшка чувствует себя прекрасно.

Меня отвели в кабинет и посадили у компьютера. Два часа мне пришлось провести в томительном безделье. Потом, когда я уже совсем было собрался выйти, появилась Ираида Сергеевна.

Она покусала нижнюю губу, потом сказала:

— Уважаемый Иван Павлович, вы мне сразу понравились!

— Взаимно, — галантно ответил я.

— Редко сейчас встретишь человека такого воспитания, — залилась соловьем дама, — вот у меня есть сын, тоже замечательный мальчик, умница, работяга. Сейчас он оканчивает аспирантуру, написал кандидатскую в срок, через несколько дней защита, знаете где?

— Нет.

— На ученом совете, председателем которого является Аристарх Владиленович, — сообщила Ираида Сергеевна. — Вы не могли бы поговорить с дядей? Только не подумайте, что я прошу пропихнуть в науку стоеросовую дубину. Славик — великолепный специалист, но ведь в жизни случаются казусы. Растеряется мальчик, разволнуется перед мэтрами, сконфузится, члены ученого совета и подумают, что он неуч. А, голубчик?

Я улыбнулся:

— Нет проблем, только скажите фамилию вашего сына.

— Радько, — воскликнула образованная Ираида Сергеевна, — Вячеслав Александрович Радько. Огромное спасибо, дружочек, очень меня обяжете, право слово.

— Я пока еще ничего не сделал!

— Иван Павлович! Я же вижу, вы человек крайне ответственный. И потом, племянник Аристарха Владиленовича не станет бросать слова на ветер. К вам же наверняка часто обращаются с просьбой о содействии?

— Случается.

— И вы небось не всем помогаете?

— Естественно. Я беспокою дядю только тогда, когда речь идет о достойном варианте.

— Конечно, — умилилась Ираида Сергеевна, — вы же настоящий психолог, сразу просекаете ситуацию. Ах, спасибо, дружочек. А уж я вам пособлю во всех делах, ну, говорите скорей, чего вы хотите?

Я изобразил смущение.

— Собственно говоря, меня заинтересовало несколько моментов.

— Говорите, голубчик, — растекалась в сладкой любезности Ираида Сергеевна.

— Мне очень хотелось бы побеседовать с Катей Коротковой.

Ираида Сергеевна радостно воскликнула:

— Нет проблем! Сейчас пациенты на занятиях, но после обеда, в тихий час, говорите с ней сколько угодно!