Лена торопливым инстинктивным движением спрятала в сумочку листок с именем и телефоном, незаметно коленом задвинула ящик стола и повернулась к вошедшему.

Разглядев его, Лена поняла, откуда взялась кличка Утконос, под которой журналист фигурировал в компьютере центра «Вариант»: у него действительно был вытянутый и расширявшийся к концу утиный нос, удивительно оправдывавший прозвище.

– Это вы – Николай Уточкин? – проговорила она как могла более официально.

– И Маслов, и Ложкин – тоже я. А это вы мне звонили? – отозвался тот, скользнув по ней взглядом.

Его взгляд, казалось, оставил на одежде девушки сальные пятна.

– Да, я, – Лена поднялась из-за стола, – я хотела задать вам несколько вопросов, касающихся вашей статьи…

– Да-да, – Николай осклабился, – как же, как же… «справедливость – мое ремесло»… только давайте поговорим не здесь, а то здесь уж очень шумно!

Лене не казалось, что в «лягушатнике» шумно, но она поняла, что Николай не хочет разговаривать при своих коллегах, и не стала спорить с ним.

Они вышли в коридор и направились к еще одной из бесчисленных лестниц.

– Тут у нас есть кафе, – проговорил журналист, с любопытством разглядывая Лену, – вот там мы и посидим.

Действительно, ниже этажом, несмотря на поздний час, работало небольшое кафе. Николай усадил Лену в самый угол, подошел к буфетчице, бойкой веселой тетке лет пятидесяти, и через минуту принес две чашечки отвратительного кофе и две больших рюмки соответствующего коньяка.

Лена с удивлением посмотрела на коньяк и твердо проговорила:

– Я на работе не пью.

– А я пью, – отозвался Николай с сальной улыбкой и одним махом осушил свою рюмку.

Затем он придвинулся ближе к Лене и профессионально-задушевным голосом осведомился:

– И кто же ты такая, интересно?

– Я же вам сказала – лейтенант Синицына, – ответила девушка без прежней уверенности, – и пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы».

– Тогда документик покажите, пожалуйста! – насмешливо проговорил журналист. – Или дома забыли документик? Девочка, кого ты хочешь обмануть? Да я старый газетный волк, я людей насквозь вижу! Что я, мента не узнаю? Мент, он и в юбке мент!

Лена на мгновение смешалась.

Николай повернулся к буфетчице и крикнул:

– Лерочка, сделай мне еще пятьдесят грамм!

Воспользовавшись этим мгновением, Лена выплеснула свой коньяк в стоявший рядом с ней аквариум.

Николай снова повернулся к ней, увидел пустую рюмку, и в его взгляде мелькнуло уважение.

– И даме тоже сделай! – крикнул он через плечо.

– Ну, так кто же ты такая, лапочка? – снова спросил он, понизив голос. – Колись по-быстрому! Дочка этого профессора?

– Как… как вы… как вы догадались? – Лена очень натурально изобразила удивление.

– Котик, – Николай улыбнулся снисходительно, – поживешь с мое… я ведь – газетчик, а это значит – и психолог, и детектив, и писатель, и все в одном, так сказать, флаконе…

«Ну, распустил хвост! – подумала Лена. – Так, глядишь, и что-нибудь полезное выболтает».

Вслух она сказала:

– Значит, у вас не только три имени, но и профессии тоже три?

– Гораздо больше, солнышко, гораздо больше! – промурлыкал Николай, положив ладонь ей на руку.