Лена протянула ему маленькую деревянную коробочку. Там, на пожелтевшем от времени шелке, лежало кольцо – большой изумруд в красивой оправе. Темно-зеленый камень засиял густым глубоким светом, как будто в комнату принесли кусочек южного моря.

– Откуда ты его взяла? Где нашла? – Голос Сергея задрожал от еле сдерживаемого волнения.

– Я проснулась рано-рано, – Лена нежно поцеловала его и погладила непослушные светлые волосы, – а ты так хорошо спал… так безмятежно и беззащитно, совсем как Димка… Я долго на тебя смотрела, а потом ты стал ворочаться и морщиться, потому что солнышко пробилось сквозь занавески и один луч светил тебе прямо в лицо. Я решила задернуть занавеску, а там на окне такой старый карниз, но крепкий, и занавески ужасно пыльные – за шесть-то лет… Они не висят на кольцах, а закрепляются такими шариками, которые ходят по трубе…

– Да знаю я!

– Ну так вот, чтобы не трясти пыль, я встала на стул и попыталась сдвинуть последний шарик. Но что-то мешало, и оказалось, что в трубе карниза спрятана коробочка с кольцом.

– Да уж, теперь верю, что ты меня любишь, – Сергей посадил Лену на колени и ласково куснул за ухо, и ей показалось, что комната закружилась и поплыла куда-то далеко-далеко, – если бы не любила, не полезла бы на стул, чтобы задернуть занавески… вообще бы не проснулась… Тетя Матильда оказалась права, пусть земля ей будет пухом…

Олег Михайлович, скромный и незаметный референт директора социологического центра «Вариант», сидел за столом в своем маленьком кабинете и буравил тяжелым гипнотическим взглядом своего посетителя.

Обычно этот взгляд производил на людей очень сильное впечатление, и они становились весьма сговорчивыми, но сегодняшний собеседник Олега Михайловича был майор милиции и на такие простые приемы не поддавался.

– Пал Палыч, – повторил референт, – мы же с тобой не первый день знакомы. И живешь ты не на милицейскую зарплату. И до сих пор мы всегда находили общий язык. Ты мне только скажи – сколько, только скажи! Ты ведь меня знаешь, за мной не пропадет…

– Нет, Олег Михайлович, я вас сегодня просто не понимаю, – скучным голосом ответил майор, – чего вы от меня хотите? Чтобы я замял дело об убийстве? Это ведь не мелкое хулиганство, это особо тяжкое преступление! Как вы это себе, интересно, представляете? Оформить его как несчастный случай? Да меня же на смех поднимут! Что же, потерпевшая сама себя по голове молотком приложила? Как та унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла? Да надо мной весь город смеяться будет!

Олегу Михайловичу очень не понравилось то, что сказал майор, но еще больше ему не понравился его скучный голос. Обычно Павел разговаривал с ним куда более заинтересованно. И еще референту не понравилось, что милиционер внезапно перешел на «вы». До сих пор в их общении звучало больше дружеской доверительности. И еще референту не понравилось то, что майор без всякого затруднения вспомнил его имя-отчество и произнес совершенно без запинки – это был скверный признак, это могло значить, что Олег Михайлович стареет и теряет свое влияние на людей. Признавать это ему очень не хотелось.