— Погоди, — остановил Мун. — Можно вопрос?

— Один, — кивнул ночной гость.

— Почему я? Что, Хозяева другого сталкера на эту роль найти не могли?

— Ты сам это заварил, значит, знаешь нюансы. И потом, тебя отметила Зона.

В первый момент ему показалось, что ослышался. Все происходящее отдавало нереальностью, а это и вовсе звучало…

— Как это? — ошалело спросил Мун.

Картограф молча поднял правую руку с оттопыренными средним и указательным пальцами и коснулся ими волос.

В памяти всплыла неведомая аномалия, которая почему-то не убила, дикий холод, лишающий всех чувств, прозрачный двойник…

Картограф подцепил пальцами капюшон. Господи, да он же сейчас уйдет. А он действительно знает. Не те побасенки, что треплют у костра. Он знает ответы на вопросы, которых за годы, проведенные в Зоне, скопилось не меньше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Слушай, а Юрка Семецкий правда до Монолита дошел? Или свистят?

— Это уже два вопроса. — Картограф оттянул в сторону уголок рта в странной полуулыбке.

Он не ответил. Накинул капюшон, снова скрыв лицо. Бросил небрежно: «И за костром следи».

Мунлайт на автомате повернул голову, чтобы поглядеть на пламя, а когда повернулся через секунду, ночного гостя уже не было.

На снегу осталось лишь несколько следов, дальше они терялись, и ни намека на фигуру в плаще не было в зарядившей с новой силой метели.

Дыма без огня не бывает, припомнил Мун. Видимо, не всё, что рассказывали о Картографе, было байками.

Под утро он все-таки заснул. Останки овощных ящиков, заменявшие жившему здесь когда-то Киряю кровать и шкаф под консервы, закончились с рассветом. Снег перестал чуть раньше. Успокоился ветер. Вокруг стало как будто светлее. Белое ровное поле серебрилось в рассветных сумерках. Первый раз в этом году снег лег основательно. Может, конечно, еще и стает. Даже скорее всего. Но какое-то время полежит.

В этом предутреннем умиротворении, потеряв надобность следить за костром, седой почувствовал себя невероятно уставшим и снова отключился незаметно для себя.

Когда проснулся, было уже светло. На этот раз пробуждение обошлось без гостей, но не без сюрпризов. По ту сторону потухшего костра, на месте, где сидел вчера Картограф, высилась груда ящиков, крашенных в хаки, и несколько серебристых металлических контейнеров.

Мунлайт потер глаза, но ящики не исчезли, из чего выходило, что и ночной разговор с посланником Хозяев не был сновидением.

Поднялся с трудом. Ноги затекли, спина болела, а распрямилась с хрустом. Мун размял затекшие мышцы и, переступив через кострище, подошел к ящикам. Пальцы подцепили запоры. Щелкнуло металлом. Он приподнял крышку и заглянул в ящик.

Лицо седого вытянулось. Очень удачно, что ночью он общался с Картографом тет-а-тет. И что сейчас был один. Увидел бы кто, в какой ступор и сколько раз за последние десять часов его вогнали, и имиджу беспечного клоуна настал бы конец.

— Moonlight and vodka, takes me away, — довольно промурлыкал он и отпустил крышку.

Ящик захлопнулся со звонким стуком. Посланник Хозяев не обманул. Помощь пришла утром и помощь была весьма и весьма серьезной.