Мунлайт выматерился. Снейк в углу не сдержался и басовито реготнул.

— Очень смешно, — отплевываясь от снега, сказал Мун.

— Не выёживайся на богов, — назидательно поведал бородатый. — Даже если их не существует.

— Ничего, потерпят, даже если они и существуют, — ухмыльнулся Мун и посмотрел наверх, будто кидая богам вызов.

Боги, если и были, вызов не приняли. Зато в дыре показалось знакомое детское лицо с серьезными глазами.

— Дядя Мунлайт, — тихонько позвал Егор.

— О! — обрадовался седой. — Сын божий, не иначе. Ты как здесь?

— Отойдите, — серьезно потребовал Егор.

Мун отступил в сторону. Мальчишка развернулся, и в прорехе вместо лица показались ноги. Сперва по колено, потом по пояс. Парень аккуратно сползал в дыру, пока не повис на руках, держась за гнилую деревяшку стропила.

Пальцы мальца разжались. Седой умышленно не хотел мешать мальчишке, но спрыгнуть тому все равно не дали.

Подсуетившийся Снейк поймал под мышки, бережно опустил на пол.

— Дядя Змей, — обрадованно прошептал Егор и обхватил Снейка, которому в пупок дышал, за ноги.

В глазах бородатого предательски блеснуло.

— Ты зачем сюда залез? — спросил Снейк, пытаясь быть строгим, что получалось паршиво.

— Да, по головке за это не погладят, — подтвердил Мунлайт.

— Я знаю, — с какой-то убийственной откровенностью сказал мальчишка и поглядел на седого. — Они там все против тебя. Даже мамка. Дядя Резаный всех собрал и сказал: «пусть народ решает, что с ним делать».

— С ним? — приподнял бровь Снейк.

— Ага, — кивнул Егор. — Резаный говорит, что дядя Мун за тридцать сребреников всю Зону продал. А ты так… рядом стоял, когда продавали.

Обороты получились совсем не детскими, из чего Мунлайт сделал вывод, что парень говорит с чужих слов, как запомнил.

— А ты все это откуда знаешь? — полюбопытствовал седой. — Сам слышал?

— Не, — мотнул головой Егор. — Меня выгнали, сказали, что маленький и нечего мне это слушать.

— А ты, значит, подслушивал, — недовольно заметил Снейк.

Кажется, в бородатом проснулся воспитатель.

— Вот еще, — вздернулся Егор. — Я не подслушиваю. Сказали уйти, я ушел.

— Тогда откуда знаешь? — лукаво ухмыльнулся Мун.

— Видел, — просто ответил мальчик и пояснил: — Как слепые собаки.

Мун запнулся. На мальчишку посмотрел странно. Снейк тоже смотрел с беспокойством. Странная фантазия.

— Слепые собачки не видят, — приторно произнес Мунлайт, как будто разговаривал с идиотом. — У них глазок нет.

Мальчишка посмотрел серьезно, с некоторым превосходством.

— Есть, — сказал веско и коснулся указательным пальцем лба. — Вот здесь.

Мун поперхнулся. Снейк смотрел озадаченно. Все дети фантазируют, но легко ловятся на фантазиях. Егор же был предельно серьёзен и на взрослых смотрел открыто. И это пугало, потому что, когда фантазия становится реальностью, это значит, что у кого-то непорядок с головой.

— И давно ты так видишь? — спросил Мунлайт, чуть ли не в первый раз за последние лет десять начиная тяготиться молчанием.

— Всегда, — коротко ответил мальчишка и посмотрел седому в глаза.

Взгляд был по-детски чистым и вполне разумным. Странно, что при таком взгляде у мальчишки крыша едет. А еще говорят, что глаза — зеркало души.