Пока обсуждались технические вопросы, Грей наблюдал за отцом. Тот сидел в углу рядом с матерью. От некогда властного человека осталась ходячая тень. Отец сидел со злым выражением лица и слушал, что говорит врач. Время от времени с его губ срывалось слово «чушь», правда, срывалось настолько тихо, что только Грей его слышал.
Впрочем, заметил он и то, как отец буквально вцепился в руку матери. Они прижались друг к другу, стойко выслушивая медицинский прогноз, как будто силой своей объединенной воли могли противостоять неизбежному и навсегда остаться вместе.
Затем врач зашуршал бумагами: нужно было заполнить страховку, выписать рецепты, после чего они вновь были свободны. Грей отвез родителей на машине домой, проследил, чтобы они поужинали, после чего на велосипеде поехал к себе. Он жал на педали со всех сил, как будто физические усилия могли прояснить его мысли.
Вернувшись к себе, Пирс долго стоял под душем, пока не закончилась горячая вода. Как только полилась холодная, он вышел из душевой кабины, растер себя полотенцем, надел трусы и направился в кухню. Он уже почти дошел до холодильника, чтобы взять одинокую банку пива, оставшуюся от упаковки из шести штук, которая была куплена накануне, когда заметил в шезлонге знакомую фигуру.
Грей резко развернулся. Обычно он бывал куда наблюдательнее, как, впрочем, и полагается агенту «Сигмы», если ему дорога жизнь. С другой стороны, затянутая в черную кожу женщина сидела, не шелохнувшись, как статуя. Мотоциклетный шлем лежал на подлокотнике кресла.
Грей узнал ее, но это не замедлило его пульса, а волоски на руках упорно продолжали топорщиться. Что неудивительно. Это было сродни тому, как обнаружить у себя в гостиной пантеру.
— Сейхан, — прошептал он.
Вместо ответа она лишь сняла с колена вторую ногу. Сделано это было с удивительной грацией. Впрочем, в этом тонком, стройном теле помимо грации таилась и редкая сила. На Грея пристально смотрели ярко-зеленые глаза. Она как будто оценивала его, хотя выражение ее лица оставалось непроницаемым. В полутемной комнате ее полуазиатские черты казались высеченными из мрамора. Единственное, что не было в ней резким, это волосы. Некогда коротко стриженные, теперь они были длиннее и падали ей на воротник. Левый уголок рта был слегка приподнят, как будто его растерянность позабавила ее. Впрочем, возможно, это был лишь обман зрения.
Пирс не стал спрашивать у нее, как она проникла в запертую квартиру и почему явилась к нему без всякого предупреждения. Ведь Сейхан была профессиональной убийцей и раньше работала на так называемую Гильдию, международную преступную организацию. Но даже это название не было настоящим. Скорее это был удобный псевдоним, которым пользовались секретные службы в своей отчетности. Подлинное название и цели Гильдии оставались неизвестны даже для ее членов. Организация действовала по принципу самостоятельных ячеек, разбросанных по всему миру и потому не имевших полной картины ее деятельности.
Предав своих бывших хозяев, Сейхан осталась без работы и без крыши над головой. Разведслужбы — в том числе американские — вели на нее охоту. «Моссад» имел приказ уничтожить ее на месте, даже не пытаясь арестовать. Но вот уже примерно год она работала на «Сигму». Ее — впрочем, не афишируя этого — взял к себе директор Кроу для выполнения секретной задачи, которая не фигурировала ни в каких бумагах. Задача заключалась в том, чтобы выяснить, кто же, собственно, стоит у руля Гильдии.