…Кроме ГПУ, как человек, по кавказским меркам, образованный, Берия работает в Азербайджанской междуведомственной комиссии, в комиссии Высшего экономического совета, в комиссии по обследованию ревтрибунала, в партячейках и в Бакинском Совете. Кадров тогда – впрочем, как и впоследствии – было крайне мало, и пригодные к работе товарищи несли множество нагрузок… а вот непригодные занимали свое и чужое время революционной болтовней да путались у всех под ногами. И говоря о старых большевиках и «верных ленинцах», не следует упускать из виду эту категорию революционеров.

В ноябре 1922 года Закавказский крайком направляет Берию «на усиление» в Грузию, начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК. Там обстановка была та же, что и в Азербайджане, только значительно хуже – Грузия дольше прочих сопротивлялась большевикам, и теперь туда стягивались остатки разбитых противников режима и просто бандиты из всех республик.

В феврале 1921 года меньшевистское правительство Ноя Жордания бежало в Париж, откуда принялось старательно подпитывать оставшихся на родине единомышленников морально, идеологически и, по мере возможности, материально. Здесь же, в Грузии, последней из несоветских республик Закавказья, нашли убежище мусаватисты и правые гумметисты из Азербайджана, армянские дашнаки, эсеры, национал-демократы, члены совсем уж мелких партий и групп, не говоря уже об ушедших в подполье грузинских меньшевиках. Программа грузинских меньшевиков известна, у них было время ее предъявить – Великая Грузинская империя. А в общем-то, все эти партии мало разнились программами: в основном это были традиционные для Грузии компашки джигитов, окружавшие князей, только роль князей теперь играли «политические лидеры». Боевые отряды всей этой публики немногим отличались от уголовников и, вместе с немногим отличимыми от них уголовниками, создавали в маленькой республике обстановку, печатными словами совершенно невыразимую.

Правда, в том же 1921 году грузинская оппозиция попыталась было навести порядок в своих рядах, создав так называемый «Комитет независимости», куда на паритетных началах вошли представители всех крупных партий, противостоящих режиму. Во главе комитета стал Ной Хомерики, бывший министр правительства Жордания, член ЦК грузинских меньшевиков. Комитет взял курс на вооруженное восстание, причем не только на словах – при нем был создан военный центр и началась подготовка к выступлению против ненавистных большевиков.

Впрочем, наполеоновские планы комитетчиков секретом для ЧК не стали. «Чрезвычайка» вела работу по двум направлениям: агитационную и оперативную. Первое направление, а отчасти и второе, привели к тому, что рядовые члены меньшевистской партии потихоньку свою партию покидали: к середине 1923 года таковых набралось чуть более 11 тысяч, и в августе в Тифлисе даже прошел съезд бывших меньшевиков. Вторая сторона работы тоже была весьма успешна. Берии удалось внедрить агентов в самый «Комитет независимости», и постепенно его члены перекочевали за решетку. В начале года были захвачены две типографии, в апреле арестован начальник контрразведки меньшевиков, в июне удалось взять и их нелегальный ЦК. Дальше – больше: 9 ноября арестован Ной Хомерики, виднейший меньшевик, руководитель военной организации партии, захвачены его штаб и документы, изобличающие связи «Комитета» с заграницей и «коллегами» в России; 18 ноября взят Сеид Девдориани, председатель ЦК. Арестованы те, кто обеспечивал работу подпольных типографий. (Правильно – чем вычислять адреса самих типографий, куда проще ударить по тем, кто их снабжает, а без бумаги и краски те сами заглохнут.) Разгромлены также местные комитеты в Поти, Гори, Абхазии, обнаружен комитет в Баку. На смену арестованному лидеру «оппозиции» из-за границы прибывает новый посланец Жордания, Валико Джугели – и оказывается за решеткой…