«Бюрократия родимая!» – умилился Ник. Пододвинул к себе чистый лист бумаги и начертал, макая кончик перьевой ручки в скромную кубическую чернильницу: – «Заключённая Мэри Хадсон, личный номер 65744/1, изымается из Специального Учреждения 6102 города Кандалакша по служебной надобности. Командир группы специального назначения «Азимут» – капитан НКВД СССР Иванов Н.А. Дело закрыть». Подумал немного и добавил на всякий случай: – «Хранить вечно!»

Подписал, протянул бумагу Музыке, спросил насмешливо:

– Полагаю, этого будет достаточно? Кстати, майор, будьте так добры распорядиться, чтобы товарищу Хадсон в нашей гостинице был бы предоставлен отдельный номер. И насчёт рыбалки: если можно – организуйте завтра, после обеда.

– Конечно, конечно! – замахал майор руками. – Всё сделаем в лучшем виде. Не сомневайтесь, товарищи…

Ник уже собрался откланяться, даже на ноги поднялся, но тут вмешался Банкин:

– Подожди секунду, Никита Андреевич…. Помнишь, у нас на учебной базе в Морье был такой – Моисей Абрамович, по фамилии Шнипперсон? Ну, шоферил иногда, костюмерил, гримировал? Его тогда ещё по наводке Лёхи Сизого арестовали, помнишь? Так вот, я его заметил в той же колонне…. Может, и его тоже – типа освободить? Лёха же тогда пошутил, в смысле – хотел Моисею просто преподать урок жизненный. Может, достаточно уже наказали человека за его глупость? Делать добрые дела – так оптом, кучей целой…

– Вам, товарищ майор, случайно не нужен хороший портной? – душевно поинтересовался Ник.

Майор от такого поворота разговора совершенно опешил:

– Портной? Мне?

– Ну, в том смысле, что не вам лично, а всему славному городу Кандалакше в целом? Может, Дом быта у вас имеется?

– Да, конечно, имеется, год назад как открыли. Только у нас там сейчас кадровая проблема наметилась: директриса внезапно вышла замуж за морского офицера и уехала в Мурманск. Никак не можем найти достойной замены…

Уселся Ник обратно на майорский стул, взял очередной чистый лист бумаги, да и написал приказ, в соответствии с которым Шнипперсон Моисей Абрамович назначался на должность директора Дома быта № 1 города Кандалакши.

– Дело также закрыть? – почтительно спросил Музыка.

– Ни в коем случае, – почти серьёзно ответил Ник. – Просто «под сукно» положите. А если этот Шнипперсон подворовывать начнёт, то тогда и достанете, со всеми вытекающими…

Все вместе вышли во двор, а там Мэри стояла: в серой потёртой робе, с руками, заведёнными за спину, в окружении двух неприветливых конвоиров.

Изменилась она, конечно, за прошедшее время: похудела, под глазами чёрные тени залегли, вместо копны густых волос – рыжий ёжик, но зелёные глаза блестели ярко, никакой даже тени забитости и смирения со своей участью в них не читалось.

– Гражданка Мэри Хадсон! – откашлявшись, торжественно объявил майор Музыка. – В соответствии с особым распоряжением, ставлю вас в известность, что все обвинения с вас сняты, и вы полностью свободны.… Поздравляю, гражданка Хадсон!

Майор кивнул головой часовым и вместе с ними, как и было заранее приказано, удалился.

– Милый мой, дарлинг! – Мэри приготовилась броситься Нику на шею, но в последний момент остановилась, видимо заметила на его пальце обручальное кольцо.