Все эти чудесные свойства кроются в мозге, заставляющем тело адаптироваться к меняющимся условиям жизни. Провидение создало человека с огромным запасом прочности с тем, чтобы он мог выжить и продлить свой род. Все те, кто не мог приспособиться, те, у кого не было достаточной способности к изменению, кто не мог быстро изменяться под давлением внешней среды, вымерли. Как динозавры, к примеру.
А что будет, если человека изменить целенаправленно? Снять тормоза, заставить мозг реагировать на изменения жизненной среды мгновенно, взрывообразно, не щадя запаса энергии, выдавая в форсаже такую мощность, что и не снилась ракетным ускорителям?
Тогда и получится Серг Сажа, существо непонятного происхождения, непонятного пола и непонятного – даже ему самому – предназначения. Существо, созданное для того, чтобы убивать.
И не надо было зажимать его в угол…
Первой мыслью было: «Добраться до Маланга! Он – первая цель!»
Сергей, как завзятый акробат или, скорее, как рыба, ускользающая от сетей рыбаков, сделал немыслимый кульбит, взвился в воздух под самый потолок, перепрыгнул ряд стражников и бросился к следователю, разинувшему рот в безмолвном удивлении.
Маланг не успел сказать ни слова – нож Сергея распорол ему бедро и вонзился в пах.
Перекат!
И меч телохранителя томдара ударил в то место, где только что стояла Серг.
Телохранитель умер вторым – тем же способом. Сергей хорошо усвоил урок Гекеля, научившего, как можно и нужно быстро, эффективно и подло уничтожать любого человека, на которого пал выбор.
Никогда он еще не дрался с такой скоростью, с таким отчаянием и яростью. Даже тогда, когда спасал свою жизнь, запертый в комнате Курна. Теперь все было гораздо сложнее. И бойцы сильнее, и лучники быстрее.
Три стрелы пробороздили его кожу, глубоко, до самого мяса вспахав грудь, бок и спину. Он едва успел избежать смерти. Хоть он и мог предугадать место, куда ударит стрела, но что с этого толку, если уклониться от нее попросту некуда! С одной стороны бегут закованные в сталь ловцы, с другой – стена!
Если бы Сергей увидел картину боя где-нибудь на телевизионном экране, не поверил бы и посмеялся – слишком все выглядело фантастично. Он метался из стороны в сторону, забрызгивая пол и стены капающей с рук и ног кровью – своей и чужой, – запрыгивал на полки с книгами, как обезьяна, спасающаяся от стаи гиен. Снова прыгал на пол, подкатывался, отпрыгивал, извивался ужом, пружинил и резал, колол, бил!
Да, ножи потеряли магические свойства, но они ведь остались ножами – с хорошей закалкой, заточенными, острыми как бритвы. И бил Сергей не в броню, а туда, где ее не было, в мягкое, теплое человеческое тело, так легко расходящееся под напором холодной стали.
Те, кому он нанес тяжкие раны, частью умерли от потери крови, частью лежали на полу, матерясь и завывая от ужаса и бессилия, чувствуя, как жизнь уходит вместе с горячей красной жидкостью.
Сергей был похож на демона – залитый кровью, с одеждой, исполосованной ударами мечей, кинжалов, наконечниками стрел, – он метался между своими жертвами, как мангуст среди стаи змей, и кусал, кусал, кусал!