• орден Св. Станислава 1-й степени с мечами.

Остальное добирали «признаками» и нагрудными знаками. Поэтому Георгий 4-й и 3-й степени, Анна и Станислав 3-й степени и Владимир 4-й степени оказались по полной программе забиты признаками. Да еще по два признака попало в Анну и Станислава 2-й степени и Владимира 3-й.

Вроде бы и ничего особенного, а стать первым кавалером «полных» Георгия 4-й и 3-й степени – весьма и весьма почетно. Это выходило, пожалуй, даже круче, чем вручение двух последних степеней в «сухом виде». Так как говорило о совершении десяти задокументированных и отмеченных георгиевских подвигов.

Золотое Георгиевское оружие с Аннинской «клюквой» также получило подкрепление – штаб-офицерскую версию с рубинами на лавровой ветке. Хотелось бы выжать все, но солдатское серебряное оружие Максим не получал, так что пришлось довольствоваться этим. Ну и двумя (парными) наградными пистолетами: позолоченными Mauser C-96 образца 1912 года[155].

А дальше пошел пакет косвенных наград.

Кабинетская пенсия была увеличена до 6000 рублей в год.

Казенная квартира в Петрограде была изъята. Вместо нее во владение Максима Ивановича Меншикова передавался небольшой Елагинский дворец на окраине Петрограда.

Эскадрон получил 10 % от захваченного золота, то есть 9,4 миллиона, из которых Максиму пропорционально перепало 6 миллионов. Из оставшихся 3,4 миллионов рублей не все деньги были выданы личному составу. Их львиная часть пущена в кассу взаимопомощи «участников рейда», управление которой было поручено выборному. Максим от этой почести отказался, дабы избежать возможных обвинений.

Немецких марок наличностью после рейда не осталось. Максим пустил в дело всё – не только скупая имущество в Штеттине, но и дав предоплату за кучу самых разных заказов в Германии, размещенных через еврейскую общину этого города. Обманут? Да и леший с ним. Даже если десятая часть будет реализована – уже хорошо.

Все приобретенное Меншиковым оставалось за ним. То есть ювелирные изделия на 54 миллиона у него никто не отнимал, как и прочего скупленного имущества. Включая недвижимость и интеллектуальную собственность. Разумеется, ювелирные изделия скопом не продашь, не обвалив цен. Но быстро и не требовалось. Правда, медикаменты пришлось отдать самому и даром. Прямо на награждении сообщить, что они будут им переданы на нужды военных госпиталей. А там только одного новокаина имелось семь тонн[156]. За этот жест он, конечно, получил и звание «почетный опекун» и Ольденбургский крест, но главный бонус заключался в газетах. Там ведь можно и нужно куда подробнее все описать… с последующим набором очков народной любви и солдатского уважения.

Особняком стояли ценные бумаги, взятые в Рейхсбанке. Их пришлось отдать. Добровольно. Самому. Потому что немцы в Рейхсбанке хранили не только золото и свою наличность, но и облигации государственного займа других держав в рамках золотовалютного обеспечения ликвидности. Максим же брал не все подряд, а только облигации Великобритании, Франции и США. И взял он их очень прилично. Мешками же грузил. Вывез он этих бумажек на девятьсот пятьдесят миллионов рублей! Оставить Меншикову такую сумму было за гранью реальности. Слишком много. Да и распорядиться ею не смог бы без мощного государства за спиной.