Затем я увидел Фиону с копной огненно-рыжих волос, как у Блейза и Бранда, моими глазами и жемчужной кожей. Я ненавидел ее всеми силами души. Следующей была Льювилла. Изумрудные глаза под цвет волос, печальное выражение на лице, переливающееся серо-зеленое платье с бледно-желтым поясом. Я знал, что Льювилла чем-то отличается от нас. Но она тоже была моей сестрой.

Мне стало очень одиноко, но одновременно я, как ни странно, чувствовал присутствие этих людей рядом с собой.

Карты были так холодны на ощупь, что я снова сложил их вместе, правда с явной неохотой. По непонятной причине мне было жалко с ними расставаться. Но других картинок в колоде я не нашел, хотя почему-то (проклятое почему-то) не сомневался, что она была неполна и нескольких карт в ней недоставало.

Мне стало до боли обидно, что я никак не могу вспомнить изображений на отсутствующих картах.

Откинувшись на спинку кресла, я взял со стола дымящуюся сигарету и задумался. Почему я так отчетливо вспоминал факты, когда держал колоду в руках? Сейчас я знал неизмеримо больше, чем раньше, и тем не менее собственное прошлое оставалось для меня тайной за семью печатями.

Для чего надо было изображать на картах самих себя? Откуда у меня это непреодолимое желание сунуть колоду себе в карман? Желание, которое, к великому моему сожалению, придется подавить, потому что Флора сразу заметит пропажу и у меня могут быть крупные неприятности.

Я вздохнул, положил карты в потайной ящичек и привел письменный стол в порядок. А затем… господи, как я напрягал свой мозг в поисках ответа на мучивший меня вопрос! Безрезультатно!

И внезапно я вспомнил магическое слово.

Эмбер!

Слово, которое взволновало меня до такой степени, что я невольно избегал думать о нем со вчерашнего вечера. Оно навевало тоску, бередило душу, вызывало ностальгическое чувство. В нем была заключена красота и нежность, любовь и почти божественная сила. Оно казалось родным и близким. Эмбер являлся моей частичкой, а я — частичкой Эмбера. Внезапно я понял, что это — название места, которое я когда-то знал. Но как я ни ломал себе голову, ничего больше вспомнить мне не удалось.

Долго ли я сидел, задумавшись, сказать трудно: время, казалось, перестало существовать. Словно издалека услышал я стук в дверь. Ручка медленно повернулась, и в библиотеку вошла Кармелла, горничная Флоры. Остановившись на пороге, она поинтересовалась, не угодно ли мне сделать перерыв на ленч.

Конечно, угодно! Я тут же отправился на кухню и умял половину холодного цыпленка, запив его квартой молока. Кофейник я отнес в библиотеку, тщательно обходя любопытных собак, и с наслаждением пил вторую чашку черного кофе, когда раздался телефонный звонок.

Мне очень хотелось снять трубку, но я подумал, что в доме наверняка полно параллельных аппаратов и к телефону подойдет Кармелла.

Я ошибся. Телефон продолжал звонить, и в конце концов я не выдержал.

— Слушаю, — сказал я. — Резиденция Флаумель.

— Будьте любезны, попросите миссис Флаумель к телефону.

Говорил он быстро, нервно и чуть задыхаясь, а в трубке трещало и слышались посторонние голоса, как при междугородной связи.