Джейс поднял голову.

– Тесс? Детка? – Он накрыл мою щеку ладонью, вытирая слезы большим пальцем. – Что случилось?

Я не знала, как выразить это словами, и, не дождавшись моего ответа, он побледнел.

– Я сделал тебе больно? Мне надо было подождать. Это мог…

– Нет, – прохрипела я. И попыталась улыбнуться сквозь пелену слез. – Это не ты. Просто… столько всего произошло, от чего голова идет кругом.

Джейс провел большим пальцем под моим здоровым глазом.

– Произошло очень много всего, Тесс. И ты со всем этим справилась. Ты такая сильная – самый сильный человек из всех, кого я знаю.

Я выдавила из себя смешок, но слезы хлынули сильнее. Глубокий звук вырвался из его горла, и он собрал меня всю, крепко прижимая к своей груди.

– Я никогда не забуду, каково было с ним, – сказала я, и почему-то Джейс догадался, о ком я говорю. – Но ведь это нормально, правда? Это не делает меня слабой или жертвой.

– Нет. – Он прижался губами к моей макушке. – Ты не слабая, и ты не жертва.

– Я сейчас другая, но все равно это часть меня, и… я это принимаю. – Крупная дрожь пробежала по моему телу, и, пока лились мои тихие слезы, мы говорили о Джереми, говорили о Дебби и Эрике. Мы говорили о танцах, об учительстве, и он держал меня в своих руках, пока во мне не осталось ни одной слезинки и пока не свалилось камнем с души бремя беспокойств, тревог и переживаний, даже тех, о которых я не догадывалась, и не растаяли тени прошлого.

Голозадый Джейс у плиты за приготовлением супа для моей ушибленной челюсти определенно входил в первую пятерку зрелищ, которые я мечтала увидеть в своей жизни воочию. И даже опережал спектакли Балета Сан-Франциско.

Боже, его задница – само совершенство.

Мы сидели на моей кровати, прикрывшись простыней, с большой миской овощного супа. Одна ложка и два рта – что интереснее можно придумать в постели? Капля бульона сбежала вниз по моему подбородку, и Джейс поймал ее кончиком языка.

– Хм, как ты смотришь на то, чтобы лечь на спину и позволить мне доесть суп таким способом?

Я рассмеялась, чувствуя, что мне стало легче – лучше, несмотря на то, что еще задыхалась от недавно пролитых слез.

– Представляю, какое безобразие мы здесь разведем.

– Зато весело. – Он зачерпнул еще супа, вылавливая нежные кусочки овощей. – Еще?

Глупо, когда тебя кормят с ложки. Если только это не голый Джейс. Тогда суп становится намного острее и горячее. Я открыла рот, проглатывая бульон и пережевывая все, что могла.

– Спасибо.

Он пожал загорелым плечом и понес ложку к своему рту. Задумчиво пожевав, он погнался за кусочком мяса, плавающим в супе.

– Знаешь, я ведь действительно хотел поговорить с тобой, прежде чем раздевать.

– Но раздеть собирался? – Мне нравилось дразнить его.

– Черт, да. – Он усмехнулся и отправил выловленное мясо в рот. Опустив ресницы, он зачерпнул еще бульона. – Если честно, я надеялся, что это закончится диким, животным сексом. – Он поднес ложку к моим губам, проследив, чтобы не пролилось ни капли. – Но я сам настолько все запутал и испортил, что боялся, ты выгонишь меня к чертовой матери.

Я склонила голову набок, придвигаясь к нему ближе.