Миновав Тридцатую улицу, Ноултон повернул на запад. Задача преследователя осложнилась. Прохожих здесь, в отличие от Бродвея, было меньше, и он рисковал быть в любой момент обнаруженным. Ноултон дважды останавливался, и Шерман прятался в ближайших дверных проемах.

У Шестой авеню он проходил мимо припаркованного такси. Оно было пустым. Осененный внезапной идеей, Шерман распахнул дверцу и залез на заднее сиденье, подумав, что так риск быть разоблаченным уменьшится. Он показал водителю на Ноултона и попросил следовать за ним.

Таксист усмехнулся, резко развернул машину и поехал вдоль Тридцатой улицы.

Они пересекли Седьмую и Восьмую авеню, проехали мимо ряда респектабельных пятиэтажных жилых домов с отделанными коваными решетками подъездами. Вдали под зимним солнцем поблескивал Гудзон, сзади доносилось громыхание поездов надземки и несмолкающий шум большого города.

Ноултон быстро шагал вперед, пересек Девятую авеню. Такси медленно следовало за ним. Вдруг он повернул ко входу в один из жилых домов. Когда машина подъехала, он уже скрылся в парадном.

Шерман велел водителю остановиться напротив входа, а на его лице появилось выражение досады и разочарования.

«Ну, — подумалось ему, — я был уверен, что насадил его на крючок. А Ноултон просто пришел домой подремать».

— Привет, Шерман! — прозвучал голос откуда-то сверху.

Шерман, встрепенувшись, приоткрыл дверцу машины и посмотрел вверх. Ноултон с усмешкой глядел на него из окна второго этажа.

— Ты не поднимешься ко мне на чашечку чаю? — крикнул он.

Лицо Шермана побагровело от ярости.

— Нет, благодарю вас, мистер Джон Нортон, — отозвался он. Потом повернулся и велел водителю возвращаться. Он был повергнут в смятение и кипел от злости.

Шерман тоже заметил, что Л или отдает предпочтение Ноултону. В отличие от Дюмэна он сразу все понял, потому что был влюблен и, следовательно, обладал орлиной зоркостью. Ему было ясно, что соперничать с Ноултоном бесполезно, потому что на его стороне очевидные преимущества, но надеялся добиться своего, заставив соперника убраться восвояси.

Ему казалось, что он знает, как это сделать. Сначала он попытался блефануть, но Ноултон принял вызов, и он потерпел неудачу. Тогда он стал разными способами проверять свои подозрения, но ему не сразу удалось найти что-то стоящее.

Он связался со своими приятелями в Уортоне. Полученные сведения придали ему бодрости: основания для подозрений были, хоть и не слишком определенные. Требовались доказательства.

Тогда он стал тайком следить за Ноултоном, и, казалось, ему вот-вот улыбнется удача. Но ухватиться за ниточку никак не удавалось. В конце концов он почти потерял надежду и пришел к выводу, что все его попытки тщетны.

Шерман был полон досады и разочарования, близок к отчаянию, но, когда видел личико Лили, в нем вновь вспыхивало желание и появлялись силы к борьбе.

На этот раз, вернувшись в «Ламартин», он решил применить новую тактику. Он привлечет на свою сторону Странных Рыцарей, не раскрывая перед ними всех своих карт.

«В любом случае это шайка болванов, — рассуждал Шерман. — А малыша француза я смогу обвести вокруг пальца».