Старец заметил что я очнулся и повернулся, вперившись в меня своими ярко-зелеными глазами, с черным, агатовым зрачком.

— Хэми го эпаста, — произнес он с легкой усмешкой.

— Кто вы такой? — спросил на имперском языке, самом известном на Ангадоре.

Старик замер, а потом повернулся куда-то. В этом «куда-то» я различил обычную деревенскую кухоньку, в углу которой сидел другой старик. Но он был полной противоположностью этому. Его руки были покрыты узловатыми, все еще крепкими мышцами, а лицо, несмотря на строгость, было простым и не внушающим никакой опаски.

— Хэви? Луан, Зуфа, хэв лис гургам?

Насколько я понял из этой весьма мелодичной тарабарщины, второй старика зовут Зуфа. Не самое звучное, но вполне приемлемое имя.

— Лаэс морге, — пожал плечами второй старец.

Я перебирал в голове все слышанные мною языки, наречия и диалекты, наконец что-то щелкнуло. Мне уже довелось слышать этот язык. Тогда, казалось бы — в прошлой жизни, после кораблекрушения. Когда меня и корабль прибило к берегу острова. А на том острове, наткнувшись на храм, я попал в пещеру, где и слышал этот язык. Но ведь тогда я смог его понять и даже изъясниться, но почему сейчас не в состоянии даже слова разобрать?

— Как мне с вами говорить? — спросил я на языке подгорного народа.

— Лис кавейн ис оскорбить?

— Быэтки нет.

От удивления я чуть воздухом не подавился. На миг мне показалось, что в окончании фраз я услышал знакомые слова, складывающиеся из знакомых же звуков.

— Как вас понять? — задал я вопрос, используя алиатский.

— Да нумо эс вообще лис полиглот искать? — старик явно начал сердиться

— Экос, — второй лишь ткнул пальцем себе под ноги.

Я же все пытался разобраться в своей голове. Всплывали звуки, вместе с ними тусклые, расплывчатые, словно гонимые ветром, образы. Мне казалось, что я знал этот язык, казалось, что это вообще первый язык, который я узнал. Но вспомнить было сложно. Все равно что если в школе ты учил английский и вполне владел им, но первый раз применил на практике только пять лет спустя Вроде ты все понимаешь, все знаешь, но звуки расплываются, обтекая тебя, тая свой смысл и значение

— В гьюгос свой харбо? — усмехнулся стоявший рядом дед.

— Эки.

— Канализация ползать?

Я испытал легкую нотку радости, когда осознал, что целиком и полностью разобрал хоть одну фразу.

— На земля летать.

За первой последовала и вторая, и я понял, что стоит попытаться что-то произнести.

— Э хуув эс роа… Он с земля?

Дальше последовал какой-то безумный, слишком быстрый диалог, который все еще казался мне тарабарщиной. Я же словно ворочал в своем разуме многотонные камни, пытаясь приоткрыть заваленный ими родник знания. По чуть-чуть, по капле тайны чужого, но слишком хорошо знакомого языка, вливались в меня. Буквы сливались в слова, но те больше не казались набором звуком, они несли за собой пока еще не ясные, но уже образы. Наконец я осмелился открыть рот.

— М-маг-ги-ия? — язык словно одеревенел, даже собственным слухом я различил ужасный, почти не пригодный для восприятия, жуткий акцент.

— Что? — старец, стоявший рядом со столом, на котором я лежал, нагнулся чуть ближе. — Магия? Что это за отрыжка демон — это твой магия?