— Мне, — я посмотрел на нашу веселившуюся компания, а потом устало вздохнул. — До хрена Лонг-Айлендов. Поменьше колы, побольше виски.

— До хрена, это чуть меньше чем до… — странный бармен, с пугающим шрамом на лице, так и не договорил, но я понял я.

— Ага, — кивнул я. — И чуть больше чем…

— О, ну тогда это мы мигом.

Человек, которого так и подмывало назвать Шрамом, стал суетиться. А я сел за стойку и тарабанил пальцами по древесине. Сидевший слева мужик как-то странно меня разглядывал. Это, признаться, нервировало.

— Не интересуюсь.

— Чего? — спросил тот. Голос у него еще странный, почти лилейный.

— Что бы вы не втюхивали, я — не интересуюсь.

— Хм, — протянул мужик. Он положил на стойку визитку бара, а потом стал вставать.

Я буквально предчувствовал что сейчас что-то произойдет, но не успел среагировать, как на меня упала нелегкая туша. Чуть не свалившись на пол, я тут же показал жестом подорвавшимся Нику и Тому что все в порядке и махача не намечается. А то ведь, даже если он не намечался — они могут и устроить. Но парни были настроены на лирический лад и уселись на места.

— Простите, — чуть ли не пропел этот… даже не знаю — Добряк, что ли. — Слишком много алкоголя.

— Бывает, — кивнул я, совсем не ощущая амбре этого самого алколголя.

— Вы уронили, — улыбнулся мой невольный собеседник, протягивая мне какую-то финтифлюшку.

Я пригляделся. Это была обычная металлическая лилия, оплетенная плющом.

— Не мое, — покачал я головой.

Тут Добряк вдруг наклонился ко мне и прошептал на ухо.

— Если не твое, то подари.

— Кому? — так же шепотом спросил я.

— Ей, — ответил незнакомец, указывая на открывшуюся парадную дверь.

Я обернулся и замер. Сердце пропустило удар, дыхание сорвалось с места и помчалось вскачь. На лбу выступила испарина, а весь мир сжался до одной точки — её лица. О, это было прекраснейшее из лиц. Высокие скулы, точеный аккуратный носик, длинные ресницы, чувственные губы, обещавшие сладость и негу, черные, густые, длинные волосы. И манящие, неестественно зеленые, глубокие глаза. Смуглая кожа играла в красных отсветах, а её стройная фигурка даже простому свитеру и джинсам придавала эффект коктейльного платья.

Девушка, с явно восточными корнями, разматывала шарф и снимала шапку, а я смотрел на неё не отрываясь. Она подошла к стойке, улыбнулась, и я потонул в запахе её духов — это-была лаванада.

— А вы не подскажите, где здесь празднуют День Рождения?

— Там, — указала я ей на нашу компанию.

Мы встретились взглядом и девушка замерла. Я словно ощутил, как в воздухе что-то дрогнула, как запахло озоном от внезапно вспыхнувшей искры. Я понял, что если сейчас же, прямо в этот момент не позову её прогуляться, то, возможно, следующий день может просто не наступить, так как неминуемо грянет конец света.

И в этот самый момент бармен поставил на стойку поднос с кучей бокалов.

— Ваш заказ.

— О, так вы тоже празднуете, — улыбнулась девушка, немного пряча взгляд.

— Я скажу вам больше, — улыбнулся Добряк. — Он у нас центровой — именин.

— Ой, — продолжала улыбаться смуглянка. — С Днем Рождения.