Кот Матроскин в это время на печи лежал и думал: «Жаль, что котов в армию не берут. Ничем я не хуже этой тёти. Я бы запросто до генерала дослужился по хозяйственной части. А Шарик был бы у меня Иванов-оглы-Шариковский».

Иванов-оглы-Шариковский в это время голову ломал, как бы ему устроиться. От его вчерашней будки одни картоночки остались, клеем намазанные. Взял Шарик ноги в руки и бегом в тот самый мебельный магазин отправился, где они кровать покупали. Выбрал себе самый большой ящик и говорит:

— Чего там долго думать — это готовая будка.

Взвалил он ящик на плечи и домой побежал. Бежал, бежал, бежал, бежал, устал. «Нет, — думает, — если я ещё полкилометра пробегу, меня удар хватит. Надо передохнуть».

Влез он в этот самый ящик, свернулся квадратиком и заснул. Благо на дворе давно уже ночь была.

Утром раньше всех Иванов-оглы и Печкин проснулись. Они наскоро выпили по стакану чая и в дом к дяде Фёдору собрались. Идут они, на жёлто-красные осенние перспективы посматривают.

Иванов-оглы-Писемский удивляется:

— Странные у вас пейзажи здесь какие-то: берёзки, солнцем подсвеченные, пеньки чёрные, речка вон, вся перекрученная, блестит, и ни одного танка, никакой колючей проволоки. Непривычно как-то для военного глаза.

— Это вам, военным, непривычно без колючей проволоки, а нам, гражданским, это очень нравится, — отвечал мудрый Печкин. — Ну её, эту проволоку.

— А грибы-то у вас есть? — спрашивает Иванов-оглы.

— А как же, — отвечает Печкин. — Мы можем по дороге в берёзовую рощу забежать, там всегда подосиновики растут.

— Это неправильно, — говорит Иванов-оглы, — непорядок. В берёзовой роще должны подберёзовики расти.

— Очень может быть, — согласился Печкин. — Только в нашем Простоквашине отродясь порядка не было.

Подходят они к роще, видят — ящик с гуманитарной помощью стоит.

— Выронили, — говорит Печкин. — Вчера целый день гуманитарную помощь возили. Один ящик и потеряли. Интересно, что в нём? Надо открыть.

Шарик проснулся и всё слышит. Его ящик с запáхом закрывался, он конец запа́ха зубами прихватил, не даёт ящик открывать. Почтальон Печкин руку с трудом в трещину просунул и говорит:

— Что-то меховое там, наверное, шапки гуманитарные.

Иванов-оглы тоже руку просунул и как раз по зубам Шарику прошёлся.

— Нет, — говорит, — там гуманитарные гвозди. Или гуманитарные вилки.

Решили они ящик до дома донести.

«А что, пускай несут», — согласился про себя Шарик.

Они пошли вдоль речки. Печкин с ящиком, а Иванов-оглы просто так. Печкин никак не хотел с ящиком расставаться. Надо, чтобы все понимали, что это его ящик. Он прошёл немного, устал и говорит:

— Надо мне сесть на ящик, посидеть.

Шарик из ящика как закричит:

— Да ты что, совсем?! С приветом?!

Печкин испугался даже.

— Ой, — кричит, — радио заговорило!.. Гуманитарное.

Шарик спохватился и начал сообщать новости дикторским голосом:

— Вчера вечером ровно в шесть часов с приветом к избирателям обратился депутат Селёдкин.

Печкин удивился страшно и спорит:

— Нет у нас такого депутата!

Шарик в ответ:

— А я и не про вас говорю! — И дальше шпарит: — Продолжаем последние известия. Новости с полей. На полях ничего нового. Всё уже убрали: и картошку, и кукурузу, и свёклу, и помидоры, и арбузы, и… бананы, и… студентов.