Подошло время, когда О’Брайен заявил, что судно готово. Завтра он берёт продукты и воду, и мы продолжаем плавание. Я в последний раз посетил Мигеля, посидел с ним за богатым столом, попрощался. Перед уходом он дал мне в руки рекомендательное письмо.

– Зачем оно мне, амиго Мигель?

– Сейчас в Сорбонне медицину преподаёт Жильбер Пако, лучший ученик Амбруаза; если придётся быть в Париже, не сочтите за труд посетить его. Мы вместе учились у Амбруаза, и он будет рад оказать вам помощь и услышать обо мне.

– Хорошо, Мигель, но я не собираюсь в Париж.

– Неисповедимы пути Господни, Юрий. Удачи тебе, и пусть святая Мария не оставляет тебя.

Он перекрестил меня на прощание и обнял. И пока я шёл по улице, махал шляпой.

Наутро мы вышли в море. Наставала осень, было уже не так жарко, дул ветер, и не всегда тёплый. Синие воды становились серыми, день укорачивался. В прохладе я чувствовал себя бодрей, а Норма начала кутаться в одежды. За неделю мы дошли до Бильбао, где взяли груз и набрали воду, далее капитан решил уйти от берега, срезав путь по Бискайскому заливу. Ещё через неделю мы входили во французский Брест. Становилось прохладнее, днём температура не поднималась выше двадцати градусов, а ночью опускалась градусов до десяти. В одну из таких ночей я почувствовал рядом с собой тело. Служанка, то ли замёрзнув, то ли решив соблазнить, пришла ко мне в постель. Ну что же, я не монах, но насиловать бедную девушку мне не хотелось, уподобляясь слугам злой испанки. До этой ночи я с ней не спал, пользуясь положением господина.

Но коли сама, чего же отказываться? После этого случая делали мы это регулярно.

По-моему, ей это понравилось.

В Бресте стояли недолго, и я чуть было не угодил во французскую армию, причём не добровольцем. Оказалось, в армии французского короля не хватало солдат, по велению монарха армия устраивала облавы, кого схватили, того и в рекруты.

Действовать силовыми методами было никак нельзя, пришлось убегать через незнакомые подворотни, плутая по улицам, перепрыгивая через заборы. Наконец, топот догоняющих солдат стих вдали. Я постоял, отдышался и крадучись вернулся на корабль. Ну его к лешему, этот Брест вместе с французским королём. Не хватало ещё мне, русскому по рождению и духу, участвовать в войне французов. Они тут вечно чего-то выясняют с соседями – то с испанцами, то с итальянцами, а уж с англичанами – так это вообще вековые дрязги.

Отсижусь на корабле. Чего мне в городе делать – только если французского вина попить. А так – служанка рядом, она же любовница. Средства передвижения есть, деньги есть; нет, служить меня не тянет.

Так и просидел на каракке все дни, изредка давая Норме деньги и посылая в город – купить вина, фруктов и ещё что по мелочи.

Слава богу, пришёл день, и мы отплыли. Вот ведь порядки у французов – и на берег не сойдёшь, не рискуя свободой. Норма уже сносно понимала английский, но говорила плохо, не хватало практики общения. Правда, способности у неё были, она уже знала много итальянских и русских слов, иногда вырывающихся у меня. К матросам она особенно не выходила после одного случая.