Выглядели лошадки после похода изнурёнными, но продать удалось всех. Одной заботой меньше. Из оставшихся денег я выплатил часть жалованья, а на последние золотые купил продовольствия. Надо тянуть до Казани, в Чусовом ювелиров нет, никто самоцветы не купит. Вот Казань – другое дело. Любят восточные люди камни – изумруды, яхонты, рубины. И цены там неплохие, жалко только – камни не обработаны, да ничего, продадим несколько и подкупим еды, а сейчас шиковать не придётся.

По реке вовсю шёл лёд. Боцман с командой ходили на судно, приводя его в порядок, работы было ещё дня на три – ставить ветровики, гребное колесо, кое-где поменять такелаж, заменить кое-что из дерева.

Дни летели, наполненные работой, через пять дней судно было готово к плаванию, река очистилась ото льда, но бурные воды несли упавшие деревья, мусор. Решено было подождать ещё несколько дней, пока по реке пронесёт всю дрянь. Если в борт ударит бревном, пробоина гарантирована.

Быстро теплело, снег кое-где ещё лежал, низины затопило водой, дороги стали непроезжими, как для повозок, так и для конных. Ко мне подошёл вахтенный:

– Капитан, там тебя спрашивают.

– Кто?

– Священник какой-то.

Я удивился. Знакомых священников у меня в Чусовом не было. Вышел из каюты, в ней было промозгло, как и во всех каютах после стоянки. На причале стоял седовласый священник в простой рясе и с большим серебряным крестом на груди. Я поздоровался, осенил себя крестом и поклонился.

– Чем могу служить, святой отец?

Священник осенил меня крестом.

– Не поможешь ли моему горю, добрый человек?

– Чем же?

– Сына у меня в прошлом годе татары в плен захватили, вот деньги собрал на выкуп, хочу в Казань добраться, найти и выкупить.

– А от меня что хочешь, отче?

– Вы же через Казань пойдёте, возьмите меня с собой.

– Что ж не помочь православному в беде, прошу на судно, отче; только не обессудьте, поиздержались в походе, без разносолов придётся обойтись.

Священник перекрестился:

– О чём ты, добрый человек, не за разносолами шёл, сына из неволи выручать надо.

Мы взошли по трапу на судно. Я кликнул боцмана:

– Вот, пассажир у нас до Казани, посели в каюте, поставь на довольствие.

– Пусть у меня живёт, у меня и койка свободная есть.

– Ну вот и договорились. Только вот что, отец: переодеться бы надо, в Казани в таком одеянии вам сделать ничего не удастся, басурмане не любят неверных. Боцман, у нас найдётся во что переодеть святого отца?

– Поищем, думаю, найдём.

Они ушли в каюту. Когда снова появились, я узнал священника только по большому кресту, так изменила его мирская одежда.

– Отец, пока вы у меня на судне, крест можете не прятать, но в Казани придётся его снять или убрать под одежду, чтобы не дразнить фанатиков.

– Крест я не сниму, но прислушиваясь к твоим словам, сын мой, уберу под одежду. Приходилось бывать у басурман?

– Аж два раза в плену подолгу был, даже язык их выучил.

– Как же удалось освободиться?

– Долгая история, потом расскажу, коли интересно будет. Как звать вас, отче?

– Отец Никифор.

– А в Казани знаете, где искать, кто похитил сына?

– Подсказали прихожане – у кого узнать можно, тем и утешаюсь.