Но ничего особенного не произошло. Из нашей квартиры вынесли носилки. На них сладко спал, подложив ладони под щеку, мой белобрысый друг и «коллега» по уголовному розыску. Когда его проносили мимо меня, я едва удержался, чтобы не щелкнуть его по носу. Думаю, присутствующие не осудили бы меня за это.

Тут открылся лифт, и вышли из него мама и Алешка. Мама схватилась за сердце и сказала:

— Что случилось?

— Ничего особенного. — спокойно ответил участковый. — Не волнуйтесь. Ваши ребята задержали опасного вооруженного преступника.

— Прелесть какая, — вздохнула мама и села рядом со мной на ступеньку и положила голову мне на плечо. Алешка тоже сел с ней рядом. Так нас и застал папа.

Сесть ему было некуда — все места заняты, поэтому он посмотрел на нас, пригорюнившись, ничего не сказал и пошел домой. А мы за ним.

Не успел я еще рассказать родителям в самых красочных подробностях о наших приключениях, как позвонил седой полковник и спросил:

— Как вы себя чувствуете, Дима?

— Спасибо, хорошо, — ответил я, пытаясь отогнать Лешку от трубки, чтобы не подслушивал, и добавил деловито: — Как прошло задержание? Никто из наших не пострадал? И никто не ушел от ответственности, надеюсь?

— Вот об этом я бы хотел побеседовать с вами. Вы сейчас свободны? Тогда я пришлю машину.

— Машину? — переспросил я небрежно. — Ну что вы, зачем… — и скосил глаз на родителей.

Мама смотрела на меня со страхом, а папа с плохо скрываемым уважением и даже, мне показалось, немного с завистью.

— Затем, что время не терпит. Пират ушел, — сказал полковник и положил трубку.

Я умылся холодной водой, выпил стакан компота без ягод, и мама — удивительно! — не сделала мне за это замечания. Она всегда требует, чтобы мы доедали раскисшие, безвкусные ягоды, потому что в них «самые витамины».

— Я с тобой, — холодно сказал Алешка и поднял хохолок на макушке. — Полковник сам сказал: побеседовать с НАМИ, я слышал.

Я не стал объяснять Алешке эти тонкости обращения — бесполезно — и повернулся к нему спиной. Он тут же возник перед моим носом и завизжал:

— Как компот без ягод — так тебе! Как самое интересное — так ты меня отсылаешь!

— Я тебя не отсылал. Ты сам удрал с Рябчиками на помойку.

— А я и Рябчиков с собой возьму! — пригрозил Алешка, и я сдался, только предупредил, что его все равно в здание МУРа не пустят.

— Посмотрим, — спокойно сказал Алешка, засовывая револьвер за пояс.

Родители не сказали ни слова, только переглядывались испуганно, да папа время от времени колупал в стене дырку от пули и, наверное, вспоминал мамины слова: «Я за этими обоями сперва полжизни пробегала, а потом полжизни простояла».

Как я и предполагал, Алешке пропуск не выписали. Он остался у проходной. Но ненадолго. И явился, как всегда, кстати.

Вот что получилось. Когда Алешка слонялся около входа и уже успел сделать замечание какому-то дядьке за то, что он бросил окурок мимо урны, на него обратил внимание человек в штатском. Он пригляделся к Алешке и спросил:

— Что, брат, не пускают?

— Ага, — уныло согласился Алешка. — Как жуликов ловить — Алешечка, а как благодарность получить — не пускают.