Мы чуть соприкоснулись краями бокалов.

— Ты надолго домой?

— На четыре дня.

— Неужели? Как я рада! — Она бросилась ко мне, тесно прижалась всем телом и еще раз поцеловала, а ее рука скользнула мне за спину как раз в то место, где всего пару часов назад висела кобура.

Минуту спустя, когда она разжала объятия, я спросил:

— Между прочим, я уже упомянул, что проведу дома пять дней?

— Скажи, как мне поступить, чтобы задержать тебя на неделю? — шепнула она мне на ухо.

Я улыбнулся. Когда я с Пегги, мне всегда хочется стать самым улыбчивым человеком в мире, но не очень-то получается.

Когда же после еще нескольких поцелуев она выскользнула из моих рук, я не сдержался:

— Ты должна посмотреть, что мне удалось найти.

Я принес из прихожей пакет и достал полученную в субботу по почте игру. Открыл крышку и поставил коробку на стол.

— Чудо какое… — Пегги не такая любительница настольных игр, как я, но поскольку коробок с ними в нашем доме гораздо больше, чем книг, со временем она стала неплохо разбираться в них. — Это то, что я думаю?

— Да, и это оригинал.

Мы смотрели на самый первый выпуск «Страны сладостей» — простейшей, но, бесспорно, самой популярной из всех детских настольных игр. Еще малышом я играл в нее со своими братьями и приятелями. Достаешь карточку и двигаешь фишку посреди доски с нарисованным пейзажем, где есть и шоколадное болото, и гора жвачки.

— Джер, наверное, уже перерос ее, а вот Сэму понравится, — заметил я.

— С тобой в нее будет играть даже Джереми.

И я понял, что она права.

— А теперь садись и расслабься, — велела мне Пегги. Оглядев меня, она чуть насупилась. — Ты втайне от меня посещаешь спортзал? Как тебе удалось сбросить вес?

— Нет, просто в том месте, куда меня командировали, не очень-то хорошо кормили.

— Гм-м…

Она открыла дверь холодильника, а я спустился в свою «берлогу» и уселся в скрипучее кресло, окруженное полками, на которых стояла 121 коробка с играми. И мне пришла в голову мысль, как ни странно, прямо связанная с одной из моих последних подопечных.

Ты пришла к верному выводу, Джоанн. Нет ничего невозможного в том, чтобы прожить две разные жизни. На публике и вдали от посторонних глаз. Темную и светлую. Сумасшедшую и исполненную мирного здравого смысла.

Но вот только для того, чтобы они не соприкасались друг с другом, нужно приложить немалые усилия. Иной раз, кажется, просто сверхчеловеческие.

Нужно уметь блокировать в памяти, забывать все, что связано с твоей светлой, твоей подлинной жизнью, отказаться от всех воспоминаний о родных тебе людях, когда ты работаешь. Помнить о них постоянно — слишком рискованно, а иногда и смертельно опасно.

В своей тайной жизни нужно принять и понять необходимость полного одиночества. Как это делаю я обычно четыре-пять дней подряд, мотаясь по дорогам и явкам и считая своим единственным домом коттедж в Александрии, наем которого оплачивает мне государство, чтобы я все время находился где-то рядом с офисом. И хотя там поблизости мой любимый игровой клуб, хотя там я поместил некоторую часть своей коллекции, а по стенам развесил какие-то снимки и грамоты, полученные за свою службу, для меня это всего лишь времянка, пустое место, пахнущее краской и картоном. Но никак не настоящий дом.