Когда студенты уже почти подошли к склепу и стали решать, где бы им расположиться, чтобы была возможность относительно комфортно скоротать ночь, начало происходить нечто странное. Во-первых, Тоду не понравилась старая яблоня. Чем именно, он понять не мог, но в этой тьме ему вдруг показалось, что дерево на них… смотрит. Чертовщина… Нет, если… Да что там… Когда они выберутся отсюда, он ни капли спиртного больше в рот не возьмет! Ведь выпил-то все Патрик, будь он неладен…

Поморщившись, парнишка отвел взгляд от неправильной яблони и тяжело вздохнул. Нет, он не трус, но и приятель Пат хорош… Теперь вот отдуваться-то всем приходится! Лучше других Стену – он демона помянет, и весь страх проходит… А вот о себе Тод такого бы не сказал. Да, он боится, себе-то можно в этом признаться…

Впрочем, когда прямо перед ним начало формироваться облако фантома, стало не до самокопания. В первые секунды Тод просто потерял голос, но когда фантом оформился, превратившись в их препода философии мэтра Савроса, он не выдержал и окликнул парней, ушедших чуть вперед:

– С-с-стен…

Видимо, заикающийся шепот говорил намного больше вопля, так как друзья моментально обернулись и… Патрик просто шмякнулся в обморок, а Стен заорал что есть сил, когда мэтр Саврос вдруг преобразился в истекающего слизью зомби низшего порядка и протянул к нему свои руки. Впрочем, одна из рук тут же отвалилась и с мерзким чпоком шлепнулась на землю, чтобы расплескаться у их ног вонючей лужей.

– А-а-а…

– Ш-ш-ш… тш-ш-ш…

А вот это уже шелестела яблоня…

– Ох, пресветлые боги…

Когда на поверхности растрескавшейся от старости коры начало проявляться женское лицо, уже и Тод со Стеном последовали за Патриком, свалившись кулями на землю.

– М-да. Хорошо, я человечиной брезгую… – Поморщившись от четкого запаха мочи, попыталась размять шею. Что-то неприятно хрустнуло, так что пришлось замереть и прислушаться к остаткам своего некогда живого и вполне себе симпатичного тела. Демоны!

Эм… добро, папа не слышит. Поморщившись, на этот раз уже в ответ на свои манеры, которые благодаря векам «нежизни» оставляли желать лучшего, повнимательней присмотрелась к пребывающим в обмороке парнишкам. Так-с… человек, человек и… ррраш!

Ощерившись, с трудом разогнула скрюченные пальцы. Эльф. Ненавижу эльфов! Впрочем, этот, кажется, полукровка… Когда пелена ярости чуть спала, я смогла рассмотреть его ущербность. Ну-ну… какая у нас любвеобильная и неустойчивая мамочка была… Презрительно скривив губы, а точнее, попытавшись это сделать, поняла: губ у меня нет. Черт! Прости, папа.

Так… а что у меня есть? Судорожный вдох, впрочем, дышать смысла не было, и я поднесла руки к лицу. Хотела бы сказать, к глазам, но боюсь, глаз у меня тоже пока нет. Е…перный театр… как таковых рук тоже нет…

М-да… Итак, кто же я? Не зомби точно. Разум со мной. Но и живой меня уже не назовешь – я помню каждое мгновение своей смерти. Умертвие? Косой взгляд на валяющихся парней – и, брезгливо отвернувшись, я покачала головой. Нет, я не умертвие, иначе уже жрала бы этих безумцев. Неужели повезло? Прислушавшись к своим ощущениям, немного постояла, чтобы в первый раз почти за триста лет попытаться очистить сознание и потянуться к силе.