— Фу, что за вонь?! — принюхавшись, морщится Ульяна.

— А ты как думаешь? Бедняга Сугимото обмочился во время постановочной драки. Вот и напросился к нам, чтобы помыться и постирать вещи. Домой возвращаться в таком виде ему ну никак нельзя. У него сестра — та еще сучка, если узнает о случившемся, будет издеваться над Акихико и расскажет о его позоре всем в школе.

— Антон, не смей ругаться, а ты Сугимото давай скорее в дом! — взмахивает руками сердобольная женщина, моментально растеряв былой напор. — Бедный мальчик. Прости тетушку, не знаю, что на меня нашло.

После того, как постиранная токкофуку отправляется на сушилку, мы, вместе с отмывшимся Акихико, усаживаемся за стол и принимаемся за ужин.

Вообще-то Миямото хотел свинтить сразу после помывки, но мамаша Тон-тона, чтобы загладить свою вину, принялась увещевать пацана. И тот поплыл. В одночасье превратился из крутого парня в домашнего мальчика. Впервые я увидел Акихико с другой стороны и та его оговорка о гибели матери, во время нашей схватки с шиноби, заиграла новыми красками. Ну и, что мне теперь делать с этой парочкой: одна скучает по дому, второму не хватает материнского тепла? Не банда, а сборище трудных подростков, которым прямая дорога на линию помощи или к школьному психологу.

— Вот тебе еще тамагояки. — Ульяная пододвигает тарелку с омлетом поближе к Миямото. — Кушай, не стесняйся.

Да он вроде и не стесняется, уплетает за обе щеки так, что за ушами трещит. Видать соскучился по домашним харчам. Одними деликатесами и десертами из кофейни Уешима сыт не будешь. Похоже Акико совсем не в ладах с готовкой, раз ее брат с такой дикостью накидывается на вполне обычную еду. Перед засранцем уже гора тарелок и останавливаться он явно не собирается. Надо будет потом выставить ему счет за ужин. От него не убудет.

— Слушай, мам, а я думал ты сегодня в ночную смену?

— Ой, чуть не забыла, меня же повысили! Тоша, теперь твоя мама не просто хостес, а главный администратор. — она расплывается в довольной улыбке, отчего враз становится лет на пять моложе. Правильно говорят, улыбка украшает. Только забывают уточнять, что она должны быть искренней, прямо как сейчас. В который раз подмечаю, что Тон-тону явно повезло с матерью.

— Не хило! — как же я рад за нее. Хоть мама Тон-тона и работает в гостинице для иностранцев, но даже в таких специфических местах, на ответственных должностях, как правило, трудятся японцы, но никак не хафу или тем более гайдзины. Странно это все, но я рад за нее — Ульяна достойна лучшей жизни. И когда я поднимусь с этого дна, то обязательно превращу ее жизнь в сказку, если, конечно, не сдохну по пути. — Поздравляю, ты заслужила!

Сам не замечаю, как подрываюсь с места и заключаю женщину в объятия — чего это я? Не замечал за собой раньше подобной сентиментальности. Неужели опять гормоны шалят?

— Ой, Тоша, перестань, ты меня смущаешь. — когда усаживаюсь на место, раскрасневшаяся от смущения, Ульяна продолжает. — Какое там заслужила, просто повезло. У гостиницы сменился владелец, вот меня и назначили на эту должность. Возможно, это временная мера или ошибка. Я ведь даже не общалась с новым боссом, получила назначение от секретаря. Так, что радоваться рано.