На очереди был Гашиш, но Дорофей увидел ментов, которые вышли полюбоваться зрелищем. И свернул свою лавочку.

Уходил он гордо расправив плечи и ноги откидывал важно — от колена. Менты должны были сейчас принять меры и задержать его как минимум за хулиганство. Но не решились они на это. Испугались. А если боятся, значит, уважают.

Деньги шли на Москву обычной дорогой — до аэропорта на машине, дальше самолетом. В то же примерно время, той же дорогой, но в обратном направлении на комбинат ехал отец. Такое вот условие задачи. И вопрос: если отец добрался до места нормально, то какая сука ограбила курьеров и увела деньги?..

— Сначала путепровод, затем Савелий с людьми, теперь вот четыреста пятнадцать тысяч… — Кадомцев говорил, а сам смотрел в окно, как будто видел где-то вдалеке место, где можно было найти работу после увольнения.

Но в той же стороне находится и город, в котором жил и орудовал Захар Байкалов.

— Нам выставили счет, приговорили к выплате, теперь вот высылают исполнительные листы. — Кадомцев набрался смелости и посмотрел отцу в глаза.

— Байкалов? — спокойно спросил отец. И щелкнул пальцами по столу, как будто сбивал неосторожно заползшего туда жучка-вредителя.

Он такой же рослый, как и Олег, но более объемный — из-за лишнего веса. Но живот пока не выпирает и второй подбородок еще только намечается.

— Больше некому, — пожал плечами Кадомцев.

— А Дорофеев? — Отец как-то странно посмотрел на сына.

— Ну, Савелий ездил разбираться с ним, — кивнул Олег.

— Из-за кого?

— Да это не важно…

— Эта «неважна» уже с твоей мамой познакомилась.

— Что?! — встрепенулся Олег.

— Предупредить приехала. Сказала, что с Дорофеевым шутки плохи. Но если она выйдет замуж за нашего сына… — Отец нарочно затянул паузу.

— Люба?

— А есть еще кто-то?

— Ну-у, как бы тебе сказать…

— Есть?.. Из-за нее тоже могут быть проблемы?

— Может, уже начались.

— Не понял.

— Не телефонный разговор, — выразительно глянув на Кадомцева, сказал Олег.

— Игнат Ильич.

Кадомцев понятливо кивнул, но на Олега глянул с чувством обиды. Но нюни он распускать не стал — степенно поднялся, с чувством собственного достоинства вышел из кабинета.

— Выкладывай.

— Ну, она просила не говорить…

— Кто она?

— Что такое «Алтанай-Банк», ты знаешь.

— Это очень опасные люди.

— Ее зовут Жанна, она дочь самого опасного человека. Дочь Ставра… Ну, тогда я не знал, кто она такая. И она не знала… Я молодой, она молодая, ну, проскочила искра…

— Зажглось?

— Да. Только она погаснуть не захотела. Я ей сделал ручкой, а она обиделась… Она там в банке на первых ролях, а у них там глаз на наш комбинат… В общем, Жанна обиделась. И теперь может мстить.

— Как?

— Если бы мы обратились в «Алтанай-Банк», то с нашими деньгами бы ничего не случилось.

— То есть ограбление — это предупреждение от банка?

— А вдруг?

— А Кадомцева ты зачем удалил? — Отец кивком показал на дверь.

— Никто не должен знать, что я спал с Жанной.

— Почему?

— Ей не нужна дурная слава.

— Ишь ты!

— Я не хочу усугублять.

— Люба, Жанна… Кто еще?

— А этого мало?

— За Любу давит какой-то Дорофей, за Жанной стоит Ставр… А Байкалов?