Хаджи Барлас не был человеком слишком глубоко верующим и сверх меры богопослушным; кроме того, он переживал ныне пору не самую лучшую в своей жизни, поэтому в его сердце было место для ропота против излишне строгого к нему божества.
— Там, на севере, на нашей родине, сейчас горят селения и посевы. Пришельцы грабят дома тех, кто не успел скрыться, и убивают тех, у кого нечего взять. Простому человеку не под силу остановить то, что там происходит. Ты вообразил себя наибом Пророка и надеешься обрести высшую силу для борьбы с несправедливостью, да?
— Я не вижу твоего лица, Хаджи Барлас, но чувствую, что ты улыбаешься.
— Не сердись, я не хотел тебя оскорбить. Мне не нравится, что ты покидаешь меня в столь трудный час. И покидаешь по зову божества, которое столь несправедливо ко мне.
— Что мы знаем о справедливости или несправедливости, мы можем лишь говорить о вере и неверии.
— Ты рассуждаешь, как учёный улем. Не думал, что эта книжная премудрость так глубоко угнездилась в сердце охотника и воина.
— И снова я не отвечу на твои обидные слова. Ты думаешь, что ослабла тетива твоей судьбы, но то всего лишь ослабла струна твоей веры.
Хаджи Барлас, недовольно кряхтя, перевернулся с бока на бок, задел плечом камышовую стену, и на него градом хлынули невидимые насекомые. Бек выразил по этому поводу шумное неудовольствие. Кое-как устроившись в новом положении, он спросил:
— Ты ещё здесь, Тимур, сын Тарагая?
— Я жду твоего решения, Хаджи Барлас.
Выдерживая характер, бек ещё некоторое время помедлил, потом сказал:
— Мы ведь с тобой родственники, Тимур.
— Да. Отец говорил мне, что наш общий предок эмир Карачар стоял высоко при дворе Чагатая.
— Будь и ты высок, Тимур.
Глава 2
НОЧНОЙ РАЗГОВОР
И вот, сказал Господь твой ангелам:
«Я установлю на земле наместника».
Они сказали: «Разве Ты установишь на
ней того, кто будет там производить
нечестие и проливать кровь, а мы
возносим Тебе хвалу и святим Тебя».
Он сказал: «Поистине, Я знаю то,
чего вы не знаете!»
Коран. Сура 2. Корова. 28(30)
Хаджи Барлас не любил Кеш и поэтому большую часть года проводил вне городских стен. Его ставка располагалась в нескольких фарасангах[13] от города, обычно в одной из излучин Кашкадарьи. Всё своё время барласский бек делил между войной и охотой. Вопросы градостроительства и торговли занимали его не очень. Так что к тем временам, о которых идёт речь, Кеш, крупный торговый и ремесленный центр, пришёл в запустение, арыки, снабжающие его водой, обмелели, большая часть садов зачахла. Правитель Чагатайского улуса Токлуг Тимур отлично был обо всём этом осведомлён и не слишком спешил сюда, уделяя прежде всего своё алчное внимание городам более богатым и цветущим.